Мартин Эмис - Другие люди: Таинственная история

Рядом с ней на скамейку присел Принц. Он дышал быстро и размеренно. Чуть погодя сказал:

— Прости.

— Теперь все хорошо, — ответила она. — Все хорошо.

Он приблизился. Долгие часы без сна усилили бледность лица Эми, подчеркнутую темными бровями и челкой; кожа ее уже светилась постепенно нарастающим жаром. Его дыхание стало еще ближе, такое же сладкое и болезненное, как ее собственное.

Когда она проснулась, было еще темно. Приятный ржавый привкус в горле подсказал ей, что спала она недолго. Само собой, она проснулась в комнате Принца, в его постели.

Он сидел голый, опустив ноги на пол, подняв плечи и искоса глядя на нее. По его лицу она поняла, что он уже давно за ней наблюдает.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Я так счастлива, что, наверное, скоро умру.

Он отвел глаза.

Эми добавила:

— Ведь так? Правда? Я скоро умру.

— Нет, не совсем так, — ответил он и поднялся. Он взял ее за руку. — Пойдем, Эми. Боюсь, уже пора.

В следующий момент он повернулся и пересек комнату. Эми скинула простыню и села, скрестив на груди руки.

— Осталось последнее незаконченное дело, — продолжил он, отряхивая одежду, — Мы… мы должны кое-кого повидать.

— Мистера Дэвила?

Он кивнул:

— Точно, совершенно точно.

— Это будет тяжело?

— Не тяжелее и не легче, чем сейчас. Ты не останешься одна. Я тебя не брошу, обещаю. Никогда.

— Никогда?.. Мне нужно умыться.

— Да.

— А какой он? — спросила Мэри, когда они въехали в темный пустой Лондон.

Она чувствовала себя ребенком, которого везут куда-то на отдых или в больницу в самое неподходящее время суток, и ему остается лишь подчиняться запрограммированным действиям взрослых. В темных теснинах ночи залег туман, местами невесомый и солоноватый, местами плотный и мясистый, как сгустившееся облако.

Принц пожал плечами.

— Ну, думаю, он тебе понравится. В конце концов, ты его всегда любила.

— Почему ты все это для меня делаешь?

— Видишь ли, — продолжал он, и в его голосе она узнала знакомую уже настойчивость и глубину, — Думаю, ты любила его по той же причине, что и меня. Полицейский, убийца: мы оба — изгои.

Эми отвернулась. У крутого берега реки туман ненадолго рассеялся. Вода казалась тугой и упругой, как будто ее растягивали в разные стороны. Она блестела, как отполированная броня. Эми бросила мимолетный взгляд на знакомый нахохлившийся силуэт фабрики, ощутила отчужденность и равнодушие складских рядов, увидела почти черную лужайку с овалом пруда посередине.

— Ты же знаешь, для чего мы все это делаем? — спросил он, — Ведь так?

— Пожалуй.

— Нельзя начать новую жизнь без…

— Знаю, — ответила она. — Я и не думала, что это возможно.

Они снова вернулись к реке — или это была уже другая река. Тот, кто держал ее в узде, теперь бросил поводья. Вода корчилась и извивалась, призрачная и вечная, укрытая плотным туманом. Принц остановил машину в том же месте. Люди уже исчезли, и хозяевами здесь стали крысоподобные изможденные псы.

— А где же люди? Раньше тут были люди.

— Здесь все вымерло, — сказал он, ведя ее за собой. — Обречено на слом.

Он нырнул в ту же самую дверь, открыв ее своим ключом. Внутри царил влажный вязкий морок, казалось, все здесь провоняло овощной гнилью. Легкие сжимались и не пускали внутрь спертый воздух, наполнявший помещение. Принц задержался на лестнице, к чему-то прислушиваясь.

Они поднялись в просторную комнату. Он помог ей пробраться через люк. Усталость даже радовала ее — так будет легче вынести предстоящее. Вдруг где - то звякнула бутылка, донеслось суетливое топотание по полу.

— Здесь только крысы, — успокаивающе сказал Принц.

Он потянул за шнур, и одинокая красная лампочка без абажура мигнула и ожила. По заляпанным грязью мокрым доскам, которые слегка прогибались под ногами, он привел ее в еще более густой сумрак. В нем притаилась дверь.

— А теперь мы войдем в эту дверь.

Она повернулась к нему.

— Я… я так устала, — прошептала она.

— Знаю.

Он поцеловал ее в лоб. Держась позади, он повернул дверную ручку и подтолкнул ее в проход.

Услышав стук захлопнувшейся за ней двери, она поняла, что Принц ее оставил. Она быстро обернулась. Да, она одна. Она попробовала повернуть ручку, но та не поддавалась. До нее донеслись звуки его удаляющихся шагов. Она выпрямилась. Все это уже не имело никакого значения.

Сквозь тонкие занавеси или портьеры, свисающие с потолка, проступал алый свет. Она услышала в отдалении скрип стула — кто-то пошевелился. Помещение оказалось неожиданно вытянутым и узким, больше похожим на туннель, чем на комнату.

— Эми? — позвал он. — Подойди поближе. Это и вправду ты?

Она прошла под занавесью, и та скользнула по ее голове, задержавшись на волосах подобно руке — или хвосту пролетевшей птицы — или шелку того самого платья интимно розового цвета.

— Припоминаешь? — спросил голос.

Эми присмотрелась. Он сидел далеко. Она заметила, что у него на голове нечто вроде колпака или монашеского капюшона. Он пошел ей навстречу. У нее еще оставалось время убежать, но она не двинулась с места. Впрочем, может, времени уже и не было. Теперь она его узнала.

— Вспомнила?

— Да, — ответила она.

— Посмотри, в кого ты меня превратила. Видишь, что я с тобой сотворил…

— Ты… ты меня сейчас убьешь?

— Еще раз? Как такое возможно? Ты уже мертва — разве не видишь? Жизнь — это ад, жизнь — убийство, но в таком случае и смерть очень похожа на жизнь. В смерть очень легко поверить.

Все это время он приближался к ней, но по-прежнему был достаточно далеко. Поэтому она пошла навстречу — чтобы все, что должно было последовать, случилось быстрее. Чтобы сэкономить время.

— Знаешь, кто я?

— Знаю.

— И теперь ты знаешь, что я всегда буду с тобой. Я полицейский и я же убийца. Попробуй еще разок, будь осторожной, будь хорошей. Твоя жизнь оказалась слишком жалкой, чтобы навсегда закончиться. На этот раз постарайся прожить правильно. Ну же, давай, я все сделаю очень быстро.

Его руки обвились вокруг нее. Она почувствовала такую головокружительную скорость, что явственно различала запах тлеющего воздуха. Перед глазами пронеслось огненное побережье, где под лучами неистового зыбкого солнца пузырились песчаные лужи. Она струилась, расширялась, разливалась по всей Вселенной. Отец, подумала она, у меня весь рот набит звездами. Умоляю, забери их и верни меня домой, в мою постель.

На мгновенье она вновь ощутила сумасшедшую

скорость, потом все исчезло.

дыша. Время — оно снова пошло. Она попыталась сморгнуть влагу, наполнившую глаза, но той было слишком много, и она снова зажмурилась.

— Теперь все хорошо, Эми? — спросила ее мать.