Мэри Стюарт - Дерево, увитое плющом

«Нет!» Я не собиралась говорить это таким тоном. Он вздрогнул.

«Значит, был? — Я покачала головой. — За восемь лет?» Я посмотрела на изломанную розу в своих руках. «Нет. Дело не в этом. Просто…»

«Люди меняются. Да. Понимаю. Ты сильно изменилась, Аннабел».

Я подняла голову. «Правда?»

Его рот дернулся. «Похоже на то. Скажи, ты собираешься, или, может, стоит сказать, собиралась… намеревалась остаться в Вайтскаре теперь, когда вернулась?»

По крайней мере, это безопасная и простая тема для разговора. Я с удовольствием ухватилась за нее, пожалуй, чересчур поспешно. «Я на самом деле еще не имею твердых планов. Приехала просто увидеть дедушку. Пока не попала сюда, в смысле на север, не представляла, как дед ослаб. Знаешь, что у него был удар? В общем-то, я решила вернуться и увидеть его прежде, чем узнала об этом. Не была уверена, что он… хотят ли они, чтобы я вернулась, но очень хотела увидеть его, если он разрешит. Я не представляла, какова ситуация, но он очень добр… Они все. Я рада, что вернулась. Хочу побыть пока… Пока дедушка здесь. Но потом…» Я замолчала.

«Потом?»

«Не думаю, что потом я останусь».

Пауза. «А поместье? Вайтскар?»

«Будет Кон». Я осторожно и очень старательно раскручивала сломанный и измятый розовый прутик. Шип уколол мне палец до крови. Я бессмысленно смотрела на крохотную черную каплю, сверкающую на коже. Я не знала, что Адам движется, пока его тень не упала на траву передо мной.

«Ты оставишь Вайтскар Коннору Винслоу?»

Я улыбнулась. «А может, придется».

«Не уродуй вопроса. Ты поняла, что я имел в виду. Если бы все принадлежало тебе, ты бы осталась?»

«Нет».

«Решение имеет какое-нибудь отношение ко мне?»

«Ты знаешь, что да».

Совершенно неожиданно его голос ожил. Так румянец приливает к щекам от мороза. Он сказал: «Ты вернулась потому, что думала, что меня нет. Обнаружив, что я еще здесь, ты решила опять уйти. Ты делаешь все очень ясным, Аннабел».

Я сказала, как могла спокойнее: «Стараюсь. Извини».

Пауза. Он заговорил тихо и убедительно, будто обсуждал что-то не особо важное: «Знаешь, я осуждаю все свои слова и действия в ту ночь намного сильнее, чем могла бы ты. Сомневаюсь, что когда-нибудь я себя прощу. Не только за то, что потерял голову и сказал тебе все, что сказал во время нашей последней встречи, но и за то, что позволил всему зайти… дойти до той стадии, на которой оно находилось. Ты была очень молоденькой, в конце концов, это я должен был обо всем думать. Жизнь, которую я вел с Кристал, не оправдание… тому, что я потерял голову, когда не мог сделать тебе ничего, кроме зла».

«Пожалуйста, не надо, не нужно…»

«Не думай, что я пытаюсь оправдать себя за то, как говорил и вел себя в последнюю ночь. Я почти дошел до последних пределов… То есть, я так думал, в общем-то, никаких последних пределов нет. — Он вздохнул. — В конце концов, я потерял голову и умолял тебя, заставлял тебя… уйти со мной из Вайтскара и Форреста, и к черту всех, включая мою жену. И ты отказалась».

«А что еще я могла сделать? Послушай, не нужно больше об этом говорить. Я же сказала, что лучше забыть. Вообще не нужно было начинать. Нужно было сразу понять, куда это заведет».

«Это ты сказала и тогда, в ту ночь, да? Чистая правда, конечно, но что касается меня, уж слишком запоздалая. Помню, ты даже пообещала не попадаться мне на глаза. — Он улыбнулся, но получилась жалкая гримаса. — И тогда я ответил, что если ты не готова поступить так, как я прошу, я никогда не хочу больше тебя видеть. О нет, — он среагировал на мое непроизвольное движение, — думаю, я сформулировал это не так грубо, но смутно помню шквал безумных и несдержанных слов на ту тему, что или ты покинешь эту местность, или я, и так как я привязан к Форресту и жене… — Он перевел дыхание. — Но, помоги мне Бог, Аннабел, мне даже не приходило в голову, что ты так и поступишь».

«Так было лучше. Ты должен видеть, что это было лучше».

«Возможно. Хотя, глядя назад, не знаю. Несомненно, в конце концов я бы повел себя как разумный смертный, и мы бы сумели найти какой-то… комфорт. В основе, я полагаю, мы оба приличные человеческие существа и ты, по крайней мере, даже не погрешила против морали. Потом, шесть лет спустя… — Он остановился и, кажется, выпрямился. — Ну, вот так. Ты была молода, я плохо себя вел, напугал и сделал тебе больно, и ты ушла. Но теперь ты старше, Аннабел. Наверняка ты теперь понимаешь немного больше, чем тогда, в моей жизни с Кристал и в причинах, которые заставляли меня так себя вести?»

«Это да, да. Дело не в том. Пожалуйста, не думай, что я… имею против тебя зуб или… что-то в этом роде. То, как я сейчас чувствую, не имеет никакого отношения к тому, что произошло тогда, попробуй поверить. — Я добавила тихо: — Что бы ни было сказано или сделано, все уже закончилось восемь лет назад. И нечего прощать… А теперь, давай притворимся, что нечего и вспоминать. Давай, Адам. С этой минуты. Лучше про это не говорить. Спокойной ночи».

Я быстро отвернулась, но его тень опять шевельнулась на траве, наклонилась как-то. Вдруг он поймал меня за руку и, не успела я опомниться, повернул к себе лицом. «Подожди. Послушай. Нет, я не могу тебя отпустить. Ты должна выслушать меня, это нечестно».

«Не вижу смысла…»

«Если нужно время, чтобы ты успокоилась, я тебя отпущу. Но я должен увидеть тебя снова».

Я сказала, задыхаясь и пытаясь вырвать руку: «Нет!»

«Что я должен сделать? На колени перед тобой встать?»

«Адам, я пыталась объяснить…»

«Боже мой, что я такого сделал, что ты так меня ненавидишь?»

«Вовсе нет. Нет, я же сказала».

«Тогда подожди минуту и послушай. Не плачь, Аннабел. Все хорошо. Только разреши… Подожди минуту и разреши сказать… Ты говоришь, что для тебя все закончилось, ты не любишь меня. Хорошо, верю. Не волнуйся, я приму это. Бог мой, как я мог ждать чего-то другого? Но ты не воображаешь, что я просто тихо отправлюсь в Западную Сторожку и ничего не сделаю по этому поводу, не так ли?»

Из-за кедра крикнула сова. «Ничего не сделаешь по какому поводу?..»

«Не попытаюсь увидеть тебя снова. — Теперь он держал меня двумя руками, немного отодвинув от себя. — Понимаешь, есть еще одна вещь, с которой мы не разобрались. Для меня это не закончилось. — Я почувствовала, что напряглась, и он тоже это заметил, потому что заговорил быстрее. — Нет, все хорошо. Я сказал, что приму тот факт, что ты хочешь забыть прошлое. Но есть еще будущее, дорогая, и ты сказала, что никого нет. Ты не можешь думать, что я отойду в сторону и ничего не буду делать теперь, когда ты вернулась. — Он неожиданно улыбнулся, и впервые в его голосе появились теплота и даже легкость. — И я недостаточно за тобой ухаживал, правда? У нас с тобой больше не будевдшйных романов, любовь моя. Больше не будет записок в старом девичьем винограде, проклятых холодных встреч при свете луны в летнем домике, когда с листьев рододендрона капает вода, а ты сердишься, что летучие мыши попадают тебе в волосы. — Он нежно меня тряхнул и улыбнулся еще шире. — Нет, теперь я буду обращаться с тобой как положено, при дневном свете, все как в книгах. Я даже начну с того, что зайду к твоему дедушке…»