Имоджен Эдвардс-Джонс - Модный Вавилон

Иногда дизайнер намеренно придерживает платье и дает обязательство не выпускать его в производство. Так бывает, когда актриса видит понравившуюся ей вещь на подиуме во время презентации. Она звонит своему стилисту, изымает платье из коллекции и хранит его до самой премьеры. Она желает быть единственной, кто его наденет. Ей не хочется, чтобы его прибрала к рукам Николь. Это ее платье, и только ее. А потом начинается безумие. Вдруг она передумает в последний день? Вдруг ее просто завалят платьями? И вообще, так ли хорош фильм? Сумеет ли она прославиться? Или время потрачено на неудачницу? Картина оказывается премьерой года. Актриса не надевает ваше платье, но, согласно договору, одно из ваших лучших творений никогда не появится в продаже. Никогда не увидит свет. Это очень опасная и тяжелая шра.

Удивительно, но есть актрисы, которые уже «заняты». Они верны своим дизайнерам, и между теми и другими складываются определенные отношения. Рене Зеллвегер всегда будет носить платья только от Carolina Herrera, а Кейт Уинслет — от Ben de Lisi. Лиз Херли никогда не изменит Versace. Но в большинстве случаев звезды так же корыстны, как и их стилисты, и потому меняют дизайнеров как перчатки. Иногда актрисе вообще нет нужды видеться со стилистом. Например, Лорен Скотт — подружка Мика Джаггера — месяцами не встречается с Николь Кидман. В этом просто нет необходимости. В ее студии стоит манекен, сделанный точь-в-точь по меркам Николь, и она может изощряться над ним, не выходя за дверь.

Главное в этом бизнесе — имидж. Полагаю, все хотят себя обезопасить. Главное, не сделать такого, как Лара Флинн Бойл, которая появилась на церемонии вручения «Оскара» в балетной пачке. Это было такое же гибельное решение, как белое платье лебедя для Бьорк или мужской кремовый пиджак и маленькая шляпка для Селин Дион. Стилисту достаточно промахнуться только раз — и больше он, скорее всего не получит работы, актрисе будет проблематично найти себе платье в следующем году, а ее фотографии разойдутся по всему миру и станут всеобщим посмешищем.

Мне нельзя ошибаться. У меня один шанс, и я ощущаю всю меру своей ответственности. Снова звонит Кэти и говорит, что вечерком они с Ванессой ко мне заглянут. Я не в силах им отказать. Не могу признаться, что у меня нет никаких идей. И потому я запираю дверь, выключаю радио и кладу голову на руки. Ничто не сравнится с тем страхом, который ты испытываешь, когда думаешь о том, что выдохлась.

Они приезжают в три. Я могу показать им шесть набросков. Пять из них — оригинальный дизайн, один — та самая модель, серебристо-белое платье в стиле Мэрилин Монро, которое я выпускала на подиум в сентябре. Теперь уже я не сделаю такой ошибки, как в прошлый раз, когда Ванесса вышла на красную дорожку в платье, которого у нас не было в наличии. Этот случай заставил меня задуматься над тем, сколько будет желающих приобрести платье, которое мы уже сшили и показали. Мне кажется, что для Ванессы его можно сделать не белым, а черным, но блестки оставить серебряными. Оно свое возьмет. Думаю, что получится действительно великолепно, особенно если учесть, что у девочки хорошая фигура. И если все пройдет как надо, в магазинах уже будет белый вариант. Это беспроигрышный сценарий. По крайней мере надо ее убедить. Может быть, все получится, если я пообещаю ей, что черное платье будет эксклюзивом?

Кэти входит в кабинет, не отнимая от уха мобильника и одновременно пытаясь что-то записывать на клочке бумаги. С ее нижней губы свисает сигарета. Ванесса идет следом. Девушка изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз, — слегка загорела, волосы чуть отросли. И вообще она выглядит роскошно. Не знаю, в чем тут дело — в коротком строгом платье от Matrin Margiela или в босоножках от Prada, — но Ванесса кажется очень преуспевающей. Дело не просто в дороговизне того, что на тебе надето. Помню, как я сидела в ресторане рядом с Джудом Jloy, вскоре после триумфа «Талантливого мистера Рипли». Он только что вернулся из круиза и казался сделанным из золота — белокурый и загорелый. Просто удивительно, как сладок успех и как легко можно с помощью удачного платья превратить хорошенькую, привлекательную молодую актрису в звезду.

— Счастливого Рождества, — говорит Ванесса, входя. — Хорошо провели праздники?

— Кажется, это я должна у тебя спросить, — отвечаю я, целуя ее в щеку. — Ты бесподобно выглядишь.

— Спасибо. — Ванесса приподнимает плечи, мило улыбается и всячески разыгрывает скромницу.

«Совершенно ясно, что у меня один-единственный шанс», — думаю я. Пройдет два месяца, и она знать меня не захочет. Ей будет звонить Валентино и предлагать для «Оскара» один из своих шедевров. Девочка на верной дороге.

— Приятно видеть, что ты пририсовала своим платьям заднюю часть, — говорит Кэти, закрывая телефон и бросая окурок в мою кружку с недопитым кофе. — А я уже начала беспокоиться, что манекенщицы в твоих шоу ходят по подиуму с голым задом.

— Ничего подобного. — Я смеюсь. — Я успела полностью закончить несколько моделей. Коллекция будет готова через полтора месяца.

— Неплохо смотрится, — констатирует Кэти, прохаживаясь вдоль стены. — Еще более в духе сороковых, чем раньше.

— Да. — Я улыбаюсь. — Нам всем кажется, что это будет актуально.

— Хм. — Кэти подходит к вешалке, на которой собраны мои раритеты. — А что ты думаешь о винтаже? — спрашивает она Ванессу.

— Как? Просто взять и надеть что-нибудь из старого сундука?

Сердце у меня начинает биться быстрее. Чувствую, как мой шанс ускользает из рук. Если Ванесса предпочтет винтажное платье, прощай пресса, прощай слава и Нью-Йорк.

— Почему бы и нет? — настаивает Кэти. — Это бы намного упростило нам жизнь. Мы можем взять что-нибудь из этого?

— Не знаю, — говорит Ванесса и обращается ко мне: — А вы что думаете?

— Ну, я не уверена… — отвечаю я, пытаясь сохранить спокойствие и не выдавать своего отчаяния. Нет ничего хуже направленного на тебя фанатизма. Сразу возникает желание бежать куда глаза глядят.

— Единственная проблема в том… — говорит Александр, внезапно появляясь на пороге и прислушиваясь к нашему разговору. — В том, что…

Мой коллега делает паузу. Мне кажется, сейчас он скажет что-нибудь этакое. Что-нибудь придумает на ходу. На его губах играет улыбка.

— Дело в том, что трудно заставить эти вещи сидеть как следует. Уходят целые часы на примерку и подгонку, и все равно платье выглядит так, как будто ты вытащила его из бабушкиного гардероба. Для того чтобы не получилось провала, это должно быть воистину замечательное платье, скажем, из коллекции Dior. В противном случае ты будешь выглядеть так, как будто съездила на Портобелло-роуд и купила там что-то по дешевке. — Александр с таким презрением выговаривает последнее слово, как будто это что- то особенно гадкое.