Григорий Ряжский - Нет кармана у Бога

Да, и завершаясь! Для полного понимания сути вышеизложенного постулата ультимативно настаиваю, что ни при каких обстоятельствах обиде не пристало смешиваться с оскорблённостью. Да и звучат они по-разному, и на организм воздействуют иначе, если вслушаться в эти звуки. Ну, сами посудите: «Оскорблён до глубины…» и «Обижен до глубины…» Последнее явно не катит против первого: ни силой самого наката, ни быстротой возникновения сладкой щемящей дрожи, ни жаждой немедленно соответствовать словом и делом — не так разве? Да и не обладает, к слову сказать, эксклюзивной целебной особенностью ожесточать и умягчать сердечную мышцу в одно и то же время. И вообще, исходя из классификационной терминологии доктора Гомберга, различий в этих важных категориях не меньше, чем между слабым подозрением на трихомоноз и надёжно диагностированной саркомой вашего пениса в неизлечимой четвёртой степени. Вот теперь всё! Возвращаюсь к дальнейшему повествованию на радость вам и мне…

А дело, против которого не сумел восстать, было таким. Принеслась Никуська, вся в слезах, хотя уже восемнадцать на подходе, могла бы и придержать эмоцию. Кричит, мол, смотри, папа, по новостям передают, в Калмыкии детей отравили, почти весь детдом от крысиного яда умирает! Ну, пошёл, глянул. Да, на самом деле, картинка ужасающая, не для слабых, и всё остальное при этом, как водится: ресурсов не хватает, медикаменты просрочены, повариха, что сыпанула яда вместо приправы, нетрезва, власти разводят руками — дефолт, прокуратура бездействует, хотя возмущается и пугает через экран. А дети — в лёжку, реально кончаются. Двое — сразу, остальных откачают или нет — неведомо. Место действия — Россия, райцентр где-то в Калмыкии, не успел расслышать хорошо. Но и увиденного хватило с запасом.

Забирать ребёнка из числа пострадавших поехали вместе с Никой. Нельсон пришлось оставить на Джаза, хотя оба они такие ситуации переносили скверно и старались по возможности их избегать. Адмиралиха начала заметно нервничать ещё до того, как мы вообще узнали о катастрофе в Калмыкии. Звериное чутьё не подвело. Джаз, обнаружив кошкино беспокойство, тоже догадался, что предстоит нечто необычное. Видали? Вот так они, два дитя природы, сканировали друг друга все четыре года совместного проживания под общей крышей Бург. В общем, одиннадцатилетнего Джаза тогда оставили одного, почти уже взрослого, самостоятельного не по годам. Уже не боялись за него, Никуська постаралась, выпестовала не зря. Ориентировался по жизни легко.

А мы с дочкой оперативно вызнали где-чего-как, купили билеты до Элисты и рванули. А оттуда по местным меркам уже рукой подать.

Трёхлетнюю Гелочку забрали непосредственно из больницы, когда убедились, что дела её пошли на надёжную поправку. Так её звали, эту нашу новую девочку, таким калмыцким именем — Гела.

Не буду утомлять вас подробностями о том, как заявились в нужное учреждение, как возмущённо стали требовать удочерения и писать заявления в инстанции, как получили быстрый презрительный отказ, как позже восстановили баланс отношений, перейдя к обсуждению размера возможной благодарности, и как удалось максимально ускорить процесс уже не только при помощи взноса в фонд местного благосостояния, а использовав всенародное признание вышедшего к тому времени в свет замечательного романа писателя Дмитрия Бурга «Стельки из Песца». Именно по этой решающей причине больше не пришлось мотаться в Калмыкию для утрясок и увязок. Сразу всё стало на свои места.

— Такая честь для нашего детдома, — сказала на прощание директриса. — Знаменитостей у нас ещё не бывало тут отродясь. Подарите книжку свою про кино по телевизору?

Пришлось с книгой расстаться. Плюс к тому намекнули, хорошо бы провести творческую встречу для работников районной инспекции по делам несовершеннолетних.

Что ж, провёл. Народу набилось так, что сидели на полу и на ступеньках. В спецпогонах и без погон. Не могу сказать, что просто тупо отрабатывал ребёнка. Скорее, встреча увлекла меня вполне искренне. Должен заметить, что вообще предпочитаю иметь на подобных мероприятиях полное отсутствие интеллектуалов. И даже просто интеллигентного потребителя, который читает не только прозу Бурга. Во избежание осложнений и неумных вопросов. Типа такого, например: «Скажите, уважаемый Дмитрий Леонидович, а какое место сами вы отводите себе, если говорить о серьёзной современной российской прозе? Отчего, к примеру, ваши книги никогда не номинировались на получение каких-либо литературных премий? Это потому, что настолько велика конкуренция или, может, просто ваши сочинения не в полной мере отвечают требованиям, предъявляемым к произведениям литературы вообще?»

Спросят, сядут и смотрят потом, довольно продолжительно, с язвой во взгляде. Однако не учитывают, что настройка на непомерный слух, острую бдительность и боковое зрение произведена в моём организме не так, как у других, у неписателей. Поэтому, ясное дело, изворачиваешься довольно грамотно, по накатанной привычке, старательно держа на губах всепрощенческую улыбку доброжелательства и человеколюбия, чтобы не заподозрили в несдержанности и человеконенавистническом характере. Провокация чистейшей воды, конечно же, но не каждому идиоту в зале объяснишь, что тут и почём. Сам-то с собой легко потом разберёшься; одно слово — зависть всепоглощающая, отнимающая у людей разум и всё остальное человеческое. А с ним как быть, с читателем нормальным? С покупателем моим? Нелегко потом бывает достучаться. А приходится.

Ну, поначалу, как правило, объясняю, что бывают книги для людей, для таких как вы, дорогие друзья, для тех, кто пришёл поговорить со мной о насущном, о вещах простых и понятных, о сердечных, волнующих всякого искренне чувствующего человека. Об истине. А самый верный признак истины — это простота и ясность. Ложь всегда бывает сложна, вычурна и многословна. Это не я, это Лев Николаевич Толстой сказал. Надеюсь, его авторитета достаточно? Он же сказал, что в мире, в котором мы с вами живём, непрестанно идёт борьба добра со злом — извините за банальное напоминание таких известных истин. Сюда же от себя — простите уж такую мою вольность — добавлю, что зло никогда не одержит верх: зло эгоцентрично, многолико, причём облики его разнообразны, но одинаково гадки в сути своей. И потому не смогут соединиться в единое зло, общее, разрушительное, абсолютное — и не станут причиной распада добра. И пусть те, кто порождает любое зло, не рассчитывают, что найдут в нашем лице единомышленников… — это я к залу, к залу, пытаясь свести единым охватом зрительские ряды с первого по последний, чтобы сконцентрировать творческую температуру и заодно понадёжней цепануть аудиторию личным гипнозом. Далее, не сбавляя темпа, иду вширь и вглубь. Сообщаю, что очень надеюсь, что мои книги не способствуют увеличению количества зла в мире. Скорее наоборот. В этом и есть смысл моей единственной и конкретной жизни…