Анна Бялко - Обман

Чего бы такого сделать, чтобы время прошло? А кстати, сколько времени-то? Единственные часы, которые мне удалось найти – старый будильник на кухне – показывали половину третьего, причем уже давно. Попытки завести их ни к чему не привели. Надо будет внести часы в список для мамы, а пока время можно узнать по телефону.

Ого, уже восемь! И даже с лишним. Тогда вообще можно ложиться спать, пока еще я тут простыни всякие найду, рубашку ночную... Можно будет лечь и телевизор включить – вдруг про меня в «Дорожном патруле» скажут. Или в «Криминальном вестнике»!

Валентин Сергеевич Волковицкий повесил телефонную трубку, отпил остывшего кофе, протянул руки за голову и вытянулся, откинувшись в кресле. Нет конца суете. А впереди еще такой длинный день.

С утра он читал лекцию аспирантам экономической школы. Занятие было хлопотливое и неблагодарное – к лекциям еще и готовиться надо было, – но он его не бросал. Во-первых, помогало держаться в форме, во-вторых – это интеллигентно и благотворно влияет на имидж, в третьих... В-третьих, неважно. В конце концов, ему это даже нравилось.

Потом, после лекции, нужно было подскочить в Думу. Там был намечен важный разговор. Разговор, как всегда, разветвился, зацепился, перетек в кулуары, потом в ресторан, пообедать по делу, потом – опять треп... В общем, до своей конторы он добрался уже часам к четырем. А тут тоже, как всегда, ждала суета. Клиенты, запарки, несостыковки. Гриша, заместитель, конечно, разгребал, как мог, но все равно хватило. Хороший парень Гриша, сам его, можно сказать, из ничего вырастил. Это важно, когда есть надежный тыл. Хотя рассчитывать, конечно, в любом случае можно только на себя.

И хорошо рассчитывать. Расчет – вообще главное дело в чем угодно, а уж в экономике... Вот тогда, в молодости, все, позакончив университет, ломанулись зарабатывать деньги, а он рассчитал – и защитил кандидатскую. Тогда это вообще не ценилось, степень, звание – ерунда какая. И докторскую потом, через пять лет, тоже подумал и сделал. И теперь кругом полно специалистов, экономистов и прочих знатоков, а доктор наук Волковицкий – только один. И что ни говори, это красиво звучит, особенно будучи произнесено с правильной интонацией. И в бизнесе лишние знания и хороший расчет никогда не мешают. Тем более, если сам бизнес построен на экономических расчетах. А фирма Валентина Сергеевича именно этим и занималась – консультациями, расчетами и прогнозами. Экономическими. Но каждый, кто имел с этим дело, понимает: от экономики до политики один шаг.

Валентин Сергеевич был удачливым бизнесменом. Достаточно умным, достаточно жестким, в меру жестоким, имеющим мертвую хватку и множество нужных связей. Выросшим в нужное время в нужном месте. Умеющим все и чувствующим себя в омуте отечественного бизнеса, как рыба в воде. Крупная, хищная рыба в блестящей монетной чешуе.

Всем этим он совершенно не отличался от каждого отдельно взятого преуспевшего нового русского. И ум, и удача, и связи, и жесткость – все это совершенно необходимые компоненты делового успеха. Но, в отличие от среднего новорусского бизнесмена, в его чешуйчатой броне была одна брешь. И дело не в самом ее наличии – слабые места есть у всех. Дело в том, каким именно было это слабое место.

Валентин Сергеевич Волковицкий любил свою жену. Не новую, последнюю, положенную новым русским по статусу трофейную жену-блондинку с ногами от ушей, а ту самую, первую и единственную Арину, которую знал двадцать лет. Хотя она тоже была блондинка, и с ногами у нее было все в порядке.

Он любил ее, кажется, с того самого первого дня, когда, перейдя в десятом классе в другую школу, вошел в свой новый класс. Он увидел ее сразу же. Акварельно-прелестное правильное лицо, огромные серые глаза, светлые пряди волос... Она сидела на первой парте, а рядом было свободное место. Как знак судьбы. Он сел туда, и Арина вошла в его жизнь.

И сразу самым важным стало не потерять ее. Потому что Арина оказалась не только прелестной девушкой, интересной собеседницей, прекрасной женой и матерью – она сразу стала и долго оставалась для него чем-то даже более важным, чем все вышеперечисленные качества.

Арина была из очень хорошей, по тем временам прямо-таки аристократической семьи. Папа со связями чуть не в Совете министров, мама на соответственном уровне. Но дело было даже не в этом (хотя и это потом очень пригодилось, особенно папины связи), а в ней самой. Она была по настоящему правильной и правильно настоящей. Было прямо удивительно, что он сумел с первого взгляда так сразу это понять.

Он ценил эту свою удачу и очень берег. То, чтобы Арина ни в чем не нуждалась, стало для него делом чести. То, чтобы она могла гордиться своим мужем, стало для него делом жизни. И она гордилась, и не нуждалась, и могла позволить себе все, что угодно. Хотя никогда не злоупотребляла, что только добавляло к ней уважения.

Конечно, особенно в эти последние годы, они не были уже так близки, как когда-то, в самом начале. Конечно, он не мог похвалиться абсолютной верностью жене, но этого и не требовалось. И вообще, это отчасти работа... Модельки, актерки, секретутки. Сегодня одна, завтра другая. И они так же – сегодня с одним, завтра с другим. А если правильно рассчитать и выбрать этого другого самому... От девиц была своя польза. Но к Арине это не имело никакого отношения. Арина – это другое, нечто светлое, чистое, свое. Самое лучшее, что вообще было. Арина была всегда, и всегда, он был уверен, рядом, стоит только руку протянуть. А то, что протянуть эту руку нет ни времени, ни сил – временное явление. В конце концов, работает он тоже для нее. Для них с Митькой.

Ему самому было иногда чертовски обидно, что нельзя рассказать Арине о каких-то моментах его чертовой работы. А рассказывать без этих моментов было бессмысленно. Но он не мог рассказывать об этом Арине. Она была слишком хороша, она бы не поняла – нет, неверно, понять бы как раз поняла, Арина была далеко не дура, – не приняла бы этого. И он мог бы ее потерять. А этого нельзя допустить.

Вот Митька. Он так удачно отправил его в Швейцарию. И Арина, кажется, довольна. Все очень хорошо, но ведь нельзя же было ей говорить, что именно произошло с ребенком хозяина содружественной фирмы, который не согласился тогда... Неважно. Арина бы не выдержала, взяла сына, уехала бы куда-нибудь, и он бы ее потерял. А если бы он не делал ничего, и с Митькой бы что-то случилось, он потерял бы ее тем более. Сына Арина, пожалуй, всегда любила больше, чем его. Нет, он не рассказывает Арине чего не нужно, и это к ее же пользе. Наверное, они маловато общаются в последнее время, но это пройдет, пройдет. Когда-нибудь... Вот сейчас только он отзвонится в пару мест, встретится с человеком, на вечер назначен ужин с французским партнером, а там можно будет и домой.