Андраш Беркеши - Стать человеком

— Извините, товарищ рядовой, я не с вами разговариваю.

— Но дама со мной, товарищ гражданский, и довольно непрозрачно дала вам понять, чтобы вы оставили ее в покое. Думаю, после этого вряд ли стоит что-то выяснять.

Блондин закурил сигарету.

— Жаль, что мы не понимаем друг друга. Извините, придется продолжить диалог в другом месте.

— Правильно, позвоните мне по телефону. — Эндре встал и дотронулся до рукава парня: — Ну чего вы, ребята? Согласились участвовать в каком-то глупом розыгрыше. Не хочет она танцевать с вами, и все. Пригласите другую девушку.

Блондин двумя пальцами снял руку Эндре со своего рукава:

— Нам, дружище, еще никто не решался отказывать. А если отказывали, мы всегда старались узнать причину. Отказ сам по себе оскорбителен...

— Старина, давай прекратим эти бессмысленные препирательства. Мне кажется, вы просто придираетесь. Если это действительно так, тогда до свидания.

С тяжелым чувством Эндре вернулся за столик, понимая, что самое умное сейчас было бы проводить Марику за столик директора, а затем незаметно удалиться.

Неожиданно оркестр заиграл туш. Присутствующие в зале закричали «ура» и вдруг замолчали. Правда, тишина длилась совсем недолго — ее нарушили звуки Государственного гимна. Тогда все разом поднялись и сначала тихонько, а затем все громче и громче начали петь.

Эндре охватило странное волнение, ему казалось, что он не стоит на месте, а парит в воздухе. Он посмотрел на Марику — она тоже пела приятным сопрано.

Когда гимн кончился, снова воцарилась тишина. Но вот кто-то крикнул:

— С Новым годом!..

И в тот же миг зазвенели бокалы, люди оживились, начали обнимать и поздравлять друг друга. Торжество продолжалось.

Вскоре выяснилось, что Марика не намерена веселиться до утра. Эндре вызвался проводить ее, заявив, что и с него довольно. Услышав об этом, Анти облегченно вздохнул, так как его не покидало беспокойство.

Они шли по безлюдным улицам городка. Марика тихо напевала разные мелодии и время от времени спрашивала то одного, то другого, знакома ли им эта песенка. Оказалось, Анти знает почти все песни.

— Выходит, дружище, до армии ты был не только журналистом-стажером, но и шансонье, — со смехом заметил Эндре.

— Ну, мое пение вам особого удовольствия не доставит, — признался Анти. — Сам не понимаю, как я выучил эти песни: послушал раз-другой по радио, и мелодия запомнилась.

— А я выучила их от своих учеников, — сообщила Марика. — Они все песни знают. Вот когда я училась в гимназии, у нас в классе были девчонки, которые получали двойки по венгерскому или по истории за то, что не могли запомнить имен королей и исторических деятелей. Но они же назубок знали названия всех европейских джазовых ансамблей, имена всех дирижеров и ударников, не говоря о певцах... Ну разве это не странно, а?

— Это ни о чем не говорит, — заметил Эндре. — Одни не могут запомнить имена королей и исторических деятелей, а другие названия оркестров. Я, например, ни одного модного оркестра не знаю...

Они свернули на улицу Капталан, в самом конце которой высилось здание с колокольней. Там размещалась городская пожарная команда. По обе стороны улицы стояли старинные двухэтажные особняки в стиле барокко с арками у входа.

Эндре улица очень понравилась. «Почти как в Будапеште...» — подумал он. И ему сразу вспомнилась Дьерди, с которой они гуляли по узким улочкам Буды, восхищаясь каждым домом. Воспоминания эти отозвались в его сердце болью. И ему показалось странным, что вот сейчас, в новогоднюю ночь, он идет по скользкой улице Капталан вместе с Марикой Шипош. «Какое мне дело до этой девушки? — спрашивал он себя. — И вообще, зачем я приглашал ее танцевать? Зачем позвал к своему столику? Зачем предложил проводить до дома? Что мне от нее нужно? Да ничего. Совсем недавно я чуть было не начал ухаживать за женой Ковача, а теперь вот прогуливаюсь с его любовницей...» От мыслей Эндре отвлекло восклицание Анти:

— Вот они! Я же говорил вам...

— Кто это — они? — удивился Эндре, не понимая, почему Анти вдруг остановился.

— Да оскорбленные танцоры.

— А может, это и не они вовсе? — засомневалась Марика. — Но на всякий случай давайте свернем.

— Куда? — И Эндре решительно двинулся дальше по улице.

— Да все равно куда, — попробовал урезонить его Анти. — Нет смысла вступать в драку: их человек шесть, не меньше.

— Я тоже не хочу драться, но и назад не поверну, — твердо заявил Эндре. — Не хочу я в первый день нового года дрожать от страха. Да и чего нам бояться? Мы же никого не обижали... — Он посмотрел вперед, и его охватило беспокойство — парни направлялись к ним.

Их действительно было шестеро, но никто из них Марику танцевать не приглашал. «Может, их вообще в «Паннонии» не было?» — подумал Эндре.

Парни тем временем перешли с одной стороны улицы на другую и перегородили тротуар. В центре возвышался широкоплечий парень с приплюснутым, как у боксера, носом на квадратном лице. На нем была шоферская куртка с широким поясом. Рядом с ним стоял худенький парнишка с острым носом и рыжими кудрями, которые падали ему на лоб. Остальные четверо казались просто здоровяками. Они в упор смотрели на солдат и Марику и нахально усмехались.

Эндре взял девушку под руку, чтобы свести с тротуара и обойти парней, но путь им преградил парень с цыганским лицом. Эндре бросил взгляд на Анти. Тот торопливо спрятал очки в карман и, сощурив глаза, шагнул вперед, заслонив собой Марику.

— Что вам нужно? — спросил он решительным тоном.

Парень в шоферской куртке шмыгнул носом, будто у него был насморк, и обратился к рыжеволосому:

— Кто из них ругал твою маму, Малыш?

— А вот этот. — Рыжий показал на Эндре и сплюнул на землю.

— Ай, ай! — покачал головой верзила в шоферской куртке и снова громко шмыгнул носом.

Эндре знал, что уговаривать и увещевать в такой ситуации бесполезно, а если драки не избежать, то не все ли равно, кто ее начнет. Он решил опередить парней и первым нанес удар. Почувствовал, как кулак ударился о кость, как в тот же миг на него посыпались удары, но боли почему-то не ощущал. Эндре охватила такая ярость, что казалось, будто не разум, а именно она управляла его действиями. Перед глазами мелькали какие-то лица, кто-то падал, кричал, поднимался и вновь падал, а он сам вдруг провалился куда-то и уже ничего не помнил...

В сознание пришел в больнице. Голова раскалывалась от боли, ныла рука, саднил подбородок, а на лбу он нащупал плотную марлевую повязку.

В полдень его навестил Анти. Лицо у него тоже было разукрашено, хотя и не так, как у Эндре.

— Помнишь, как я тебя предупреждал?

Эндре попытался было улыбнуться, но улыбка получилась жалкой и причинила ему сильную боль.