Андраш Беркеши - Стать человеком

Казалось, Варьяша вот-вот паралич хватит, он даже языком еле шевелил, кровь отхлынула от его лица, по упитанному телу пробежали судороги, а рукой он пытался сделать отталкивающий жест. Эта немая сцена продолжалась всего несколько секунд, хотя Варьяшу подумалось, что длится она непомерно долго. Но в конце концов он взял себя в руки и, набравшись сил, завопил:

— Вон!..

Войдя в номер, ключ от которого дала ему Бежи, Эндре первым делом принял холодный душ, однако нервы его были настолько взбудоражены, что уснуть он так и не смог. В окнах время от времени дрожали стекла, особенно когда ветер швырял в них струями дождя, а юноша лежал на спине, и перед глазами у него проплывали огромные огненные круги...

И снова, как прежде, когда он ругался с отцом, Эндре охватили сомнения: отвращение боролось в нем с сыновней любовью и привязанностью, а отчужденность — с жалостью и сочувствием... Положение отца казалось ему безнадежным.

«Неужели я был не прав? Нет, не думаю. Я ведь все перепробовал: и по-хорошему с ним разговаривал, и умолял — ничто не дало результата. Видимо, верно говорил дядюшка Кальман, что отец неисправим. В таком возрасте люди уже не меняются. Я, разумеется, пытаюсь понять отца, но не могу. Конечно, сегодня я его здорово обидел, может, этого и не следовало делать, но поступить иначе я не мог... В конце концов когда-то я должен был высказаться. Впрочем, я и сейчас-то сказал далеко не все...»

Потом Эндре вспомнил о Марике, о майоре Рашо, который явился так некстати. А может, это и к лучшему? Останься он, Эндре, у девушки ночевать, все могло быть испорчено. Марика достойна настоящей любви. Настоящей... Хотя, кто знает, что нужно понимать под этим? Сейчас, если кто-нибудь начинает говорить о чистоте чувств, над ним обычно смеются...

Мысли Эндре опять перескочили на майора Рашо, который хотел дело об избиении превратить в уголовное. Если это все-таки случится, то Эндре не будет покоя ни от товарищей, ни от офицеров, ведь все считают Бегьеша ретивым службистом, но неплохим парнем... И снова скажут, что ничего бы не произошло, если бы не сын этого Варьяша. А если он станет уверять ребят в том, что он тут ни при чем да и отец к этому делу никакого отношения не имеет, ему все равно не поверят...

Утром Эндре сделал так, чтобы даже случайно не встретиться с отцом. В гордом одиночестве спустился он в ресторан позавтракать. Уселся за столик у окна, сквозь которое виднелось свинцово-серое небо, мокрые от дождя крыши, лужи на тротуарах, спешащие по своим делам прохожие. В этот ранний час в ресторане почти никого не было и официанты довольно громко переговаривались между собой, сбившись небольшими группками.

— Из нижнего города за ночь переселили семей двадцать, — сообщил пожилой усатый официант. — Вода залила, их дома...

— Сказки все это, дядюшка Дьюла, — не поверил ему бойкий молодой человек с кривыми ногами. — Если бы так было на самом деле, меня бы об этом уже известили.

— Если я говорю, то знаю.

— И куда же их переселили? — робко поинтересовался светловолосый ученик официанта.

— Всех разместили в здании школы.

— Вот школьники-то будут рады! — заметил ученик официанта.

В этот момент в ресторан вошли несколько посетителей, а среди них Миклош Лонтаи. В руках он держал портфель, которым слегка помахивал. Увидев за столиком Эндре, он заулыбался и направился к нему.

— Разрешите? — спросил подполковник у юноши и, не дожидаясь ответа, сел за его столик. — Вы что себе заказали?

— Яичницу-глазунью.

— Неплохо! — Миклош бросил взгляд в сторону пожилого официанта: — Принесите и мне яичницу из трех яиц, маринованной паприки и бутылку пива...

— Мне тоже пива, — попросил Эндре.

Официант поспешно удалился.

— Как спали? — поинтересовался Миклош.

— Не особенно хорошо, не привык я к такой постели. Товарищ подполковник, вы когда едете домой?

— Пока, не знаю. Возможно, сегодня в полдень, но перед этим мне еще нужно заглянуть в ваш полк. Если хотите, могу довести до Будапешта. Папаша ваш когда отправляется?

— Не знаю, да я и не собираюсь в Пешт.

— И ничего не хотите передать Жоке?

— Скажите, что я ее целую. Не говорите только, что получил отпуск на трое суток.

— Обязательно скажу, а еще добавлю, что предлагал забрать вас с собой, но вы не согласились, — пошутил Миклош. — Знаете, и я бы на вашем месте не поехал, уж больно мила эта молоденькая учительница. А на вечере, как я заметил, вам было явно не по себе.

— В этом нет ничего удивительного...

Появился официант. Он поставил на стол яичницу и две бутылки пива.

— Вечером я встретился с майором Рашо.

— Где? — встрепенулся Миклош. — Я его за весь вечер ни разу не видел...

Эндре рассказал о встрече с майором.

— Выходит, ваш Бегьеш все же негодяй, — задумчиво проговорил Миклош. — В таком случае он получит сполна.

— А что с ним будет, если выяснится, что он инициатор побоища? — поинтересовался Эндре, отпив несколько глотков пива.

— Не знаю, я плохо разбираюсь в этом, но под трибунал он может угодить запросто.

— Тогда он не поступит в офицерское училище?

— Разумеется, нет.

— Товарищ подполковник, сделайте так, чтобы эту историю замяли, — попросил Эндре.

— А с какой стати я должен вмешиваться в расследование? — удивился Миклош.

— Бегьеша переведут в другую часть, но я-то в полку останусь.

— Уж не трусите ли вы?

— Бегьеша знают, уважают. А надо мной издеваться станут, и тогда мое положение будет еще более незавидным. Начнут дразнить шпиком, доносчиком. В конечном счете вся эта история касается нас двоих.

— Нет, это далеко не частное дело, — запротестовал Миклош. — А что над вами станут издеваться, этого не бойтесь. Никакой вы не шпик и не доносчик. Одна из наших общих задач заключается в том, чтобы молодежь шла в армию с желанием, любила ее, а такие типы, как Бегьеш, напротив, мешают нам.

— Возможно, — неохотно согласился Эндре. — Только мне кажется, что таким, как Бегьеш, сами офицеры покровительствуют.

— Быть этого не может. Уверен, что майора Рашо в этом никак не упрекнешь.

Эндре решил больше не спорить. «Чего зря стараться? — рассуждал он. — Ведь Лонтаи офицер и, вероятно, не сможет стать на мою точку зрения, точку зрения солдата...»

Погода в этот день не радовала: над крышами домов низко плыли свинцовые облака, моросил мелкий нудный дождь.

— Скверная погода, — поежился Эндре. — Не успеешь выйти на улицу, как уже промерзаешь до костей. В такое время лучше всего сидеть в эспрессо... А Жока здорова? — спросил он.

— Вроде бы здорова. — Лонтаи посмотрел на парня: — Что вы скажете, если я женюсь на вашей сестре?

— Я? Даже не знаю, а сама Жо что говорит?

— Она согласна.

— Вы уже обо всем условились?