Бернар Вербер - Смех Циклопа

За стойкой возвышается хозяин в красной бабочке, его щеки, словно паутиной, покрыты сетью красных прожилок.

Его то и дело окликают:

– Эй, Альфонс, повтори-ка!

– Альфонс, две пива без шапки на двенадцатый!

Над стойкой висит плакат: «Тех, кто пьет, чтобы забыться, просим заплатить вперед».

Во время кратких передышек Альфонс вступает в беседу с какими-то чрезвычайно веселыми старичками.

Рядом с их столиком висит другой плакат: «Лучше тратить ум на глупости, чем портить глупостью умные вещи».

Альфонс рассказывает анекдот, который старички внимательно слушают. Потом они начинают смеяться, некоторые заходятся в кашле, другие рискуют задохнуться от астмы.

Альфонс поправляет бабочку и раздает восхищенным слушателям по кружке пива.

– Теперь я! Я! – восклицает один из старичков. – Я знаю отличный анекдот.

И выдает несколько довольно посредственных историй.

Лукреция, как солдат под огнем неприятеля, терпеливо ждет, пока старикашки угомонятся. Наконец через час наступает пауза. Хозяин в бабочке, который дирижирует этим странным оркестром, оказывается в одиночестве, и Лукреция понимает, что нельзя терять время. Она заказывает виски и говорит:

– Я веду расследование об исчезновении одного человека. Вы когда-нибудь видели тут Тристана Маньяра?

– Бывшего комика? Нет. Да и что ему здесь делать?..

Лукреция достает фотографию, которую дала ей Карин.

– Странно! Вы уверены, что это Тристан Маньяр? Я видел этого человека три года назад. Он представился журналистом и сказал, что собирает материал о парижских ресторанах. У него была борода.

– Он говорил с вами об анекдотах?

– Да, ему стало интересно, почему все здесь постоянно их рассказывают. Дело в том, что еще мои родители были отчаянными весельчаками. Они познакомились и влюбились друг в друга из-за анекдотов. Я и сам посвятил всю жизнь этому благородному занятию – смешить людей, и мои посетители знают об этом.

Альфонс указывает на ряды обувных коробок и говорит, что сортирует анекдоты «по сезонам». В разное время возникает мода на свои анекдоты. Например, анекдоты о блондинках. И тут же рассказывает один для примера:

– «Как назвать перекрасившуюся блондинку? Искусственный интеллект». Потом пошла мода на кроликов: «Морковкой запахло? Это кролик пукнул». Потом – на бельгийцев. «Как узнать бельгийца во время групповухи? Он один приходит с женой».

Лукреция машет руками, умоляя о пощаде.

– А до того были анекдоты про шотландцев, венгров, евреев, арабов, югославов, негров.

– Ну да, расистские анекдоты.

– И еще анекдоты про пришельцев.

– Интересно, может ли это считаться расизмом по отношению к пришельцам? – спрашивает Лукреция.

Альфонс открывает обувные коробки, набитые пронумерованными карточками.

– Тут про анекдоты про выпивку, – произносит он.

– Значит, Тристан Маньяр пришел к вам с накладной бородой и выдал себя за журналиста. О чем он спрашивал?

– Он хотел знать, откуда я знаю анекдот про телеведущего.

– Если не ошибаюсь, он лег в основу одного из его скетчей?

– Да, действительно, теперь я тоже это вспомнил. Я нашел в своем каталоге раздел, посвященный телевидению, и обнаружил имя автора и его адрес. Знаете, вы мне нравитесь! Хотите, расскажу вам отличный анекдот?

Исидор прав. Юмор, как красное вино, может вызвать зависимость. А если вино плохое, то еще и похмелье.

— Нет, спасибо. Просто дайте мне адрес и имя того человека, к которому вы отправили Маньяра.

Альфонс обижен, но не подает виду.

Лукреция записывает информацию и думает о том, что подниматься вверх по течению, «словно лосось», потребует много времени и сил. Особенно, если на пути будут попадаться такие остряки-самоучки.

Древний Рим.

Двое разговаривают на рынке. Один говорит:

– Я кастрирую рабов.

– Как же вы это делаете? – удивляется гость столицы.

– Раб опускает яички в отверстие, проделанное в сиденье, а я с размаху сдавливаю их двумя кирпичами.

– Это же очень больно! – с ужасом говорит провинциал.

– Ничего подобного! Нужно только вовремя убрать большие пальцы.

Отрывок из скетча Дария Возняка «Наши предки все поняли»

Из-за двери доносится крик. Пахнет эфиром. Мужчины и женщины в белых халатах везут кресла на колесиках. Встревоженные люди останавливаются на пересечении коридоров.

– Здесь, в клинике Жоржа Помпиду, мы создали Центр углубленного изучения феномена смеха. Эту идею нам подал чиновник из сферы социального обеспечения, который доказал, что плохое настроение и пессимизм вызывают увеличение числа психосоматических заболеваний, а в тридцати процентах случаев являются причиной душевных и сердечнососудистых заболеваний.

Ученый, которого рекомендовал профессор Левенбрук, выглядит знатоком своего дела. На нагрудном кармашке белого халата вышито: «Д-р К. Скалез».

– Мы боремся с депрессией на официальных основаниях. Парадокс заключается в том, что мы живем в прекрасной демократичной стране с тремя морями и тремя горными массивами, но все ее население ворчит, хандрит и жалуется. Я уже не говорю о том, что среди молодежи невероятно высок уровень самоубийств.

Исидор включает диктофон.

– Теперь я понимаю, почему министры так часто ходят на выступления комиков, а все политические партии мечтают заманить их к себе.

– Институт социального обеспечения всегда высоко оценивал наши исследования. Смех – медицинское решение проблемы синистроза.

– Лучше предупредить, чем лечить, – соглашается Исидор.

– Самое натуральное и дешевое лекарство от депрессии – юмор. Лечение анекдотами. Принимать без ограничений. И мы хотим понять принцип его действия. Для этого мы используем новейшие технологии. Мы можем наблюдать удивительнейшие вещи: весь путь анекдота в человеческом мозгу. Идите за мной.

Доктор Скалез ведет Исидора по коридорам клиники, напоминающим переходы космической станции.

– Вы журналист? Для какого журнала вы пишете?

– Для «Современного обозревателя». И как же функционирует мозг во время смеха?

– Это ошибка, которую наш мозг совершает, чтобы компенсировать другую ошибку: беспричинную тревогу. Вот почему другие животные не смеются. Они не испытывают беспричинной тревоги, а значит им не нужно что-либо компенсировать.

– Мне кажется, обезьяны и дельфины смеются.

– Нет, мы просто принимаем за смех некоторые особенности их мимики. Иногда они растягивают губы и отрывисто дышат. Человек – единственный представитель животного мира, который умеет смеяться. «Смех присущ только человеку», – говорил Рабле.

– Что же такое шутка, анекдот?

– Это некое умозаключение, которое в последний момент заканчивается не так, как ожидалось. Возникает ощущение, что равновесие нарушено. Разум как будто спотыкается, пытается «удержаться на ногах» и, чтобы выиграть время, заставляет легкие сделать серию выдохов. Анри Бергсон считал, что смех – это «механика, действующая в живом организме».