Джеймс Скадамор - Клиника «Амнезия»

— Долбаные туристы, — нарочито громко произнес Фабиан, но Пиф сделал вид, будто не услышал его.

Наша бутылка с водой была почти пуста. Пить хотелось все сильнее и сильнее. Солнце уже палило вовсю, и металлическая крыша разогрелась как сковородка.

— Куда вы оба держите путь? — поинтересовался Пиф.

— В городок под названием Педраскада, — ответил я.

— Знаю такой. Прекрасный пляж для тех, кто занимается серфингом. Там круто. В прошлом году я там провел пару недель.

— Ты был в Педраскаде? — насторожился Фабиан.

— Разумеется. Что в этом такого?

— Может, ты поможешь нам кое в чем. Ты случайно не слышал о тамошней клинике для страдающих амнезией?

— Что-что? Как ты сказал?

Фабиан придвинулся ближе к Пифу и объяснил:

— Это такая больница, в ней лечатся те, кто страдает от потери памяти. Она находится в Педраскаде. Вот туда мы и направляемся.

Мне не понравилось, какой оборот начал принимать разговор.

— Эй, парни, слушайте, мне кажется, мы вот-вот начнем спуск по Носу Дьявола, — перебил их я.

— Клиника для тех, кто страдает амнезией? — переспросил Пиф. — А разве такие клиники вообще существуют?

— Конечно, существуют. Куда, по-твоему, помещают тех, кто потерял память? — нетерпеливо объяснил Фабиан. — Так ты ее видел?

— Никогда не слышал о чем-то подобном, ни в Педраскаде, ни где-то еще, — ответил Пиф. — Ты уверен, что такая клиника есть на самом деле? Или это очередная выдумка вроде рассказа про вчерашнюю путану и ее сутенера?

— Слушай, ты, умник!..

— Подожди минутку, — произнес я, вставая между ними. — Клиника вполне может там быть, просто Пиф ее не видел. Мы ведь сами толком не знаем о ней.

Произнося эти слова, я выразительно посмотрел на Фабиана, пытаясь взглядом осадить его — мол, давай, чувак, успокойся. Пиф вряд ли станет подыгрывать ему, делая вид, будто верит в существование того, чего на самом деле нет. Пифу неведомы правила игры. Тем более что он уже успел снискать себе репутацию разоблачителя мифов.

— Я знаю лишь то, — сказал Пиф, — что это крошечный городок, и там нет ничего, кроме небольшого прибрежного бара, нескольких рыбацких хижин и кучки местных пьянчуг. Если вы, парни, найдете в Педраскаде клинику, то я съем вот эту шляпу, клянусь вам. И голубые трусы в придачу.

— Эй ты, чувак! — вспыхнул Фабиан. — Ve esta mamando la vida. Давай вали отсюда, ублюдок! Прочь! Чтобы я тебя здесь не видел!

— Послушай. Ты уж извини, что я обломал тебе кайф и твой лживый рассказ о борделе, — извинился Пиф. — Просто хотел, чтобы вы оба не тратили напрасно время и не искали то, чего нет. Я вам желаю только добра. Если хотите, чтобы я оставил вас в покое, пожалуйста. До скорого!

Пиф подхватил свой рюкзак и переносной магнитофон и, отойдя немного в сторону, присоединился к кучке молодых эквадорцев, сидевших кружком за выпивкой. Он представился им и с их одобрения включил кассетник. Из динамиков тут же донеслись задорные ритмы хип-хопа. Лицо Фабиана приняло недовольное выражение. Я поискал глазами что-нибудь такое, что могло бы отвлечь его внимание, и заметил мальчишку-индейца лет десяти. На нем были выцветшая оранжевая футболка и голубые шорты. Он расхаживал по склону горы прямо напротив вагона и предлагал пассажирам сигареты и ломтики жареных бананов, грудой наваленные на расписное деревянное блюдо, которое крепилось к наброшенному на шею ремню. За спиной у юного торговца висел небольшой, но зловещего вида лук.

— Смотри-ка, вон мальчишка продает сигареты, — сказал я. — Можешь подозвать его и купить пачку «Ларка»?

Заметив мальчишку, Фабиан последовал моему совету и подозвал его ближе. Мальчишка ловко вскарабкался по лестнице на крышу вагона. Фабиан что-то ему быстро сказал.

— Я не знал, что ты говоришь на кечуа, — заметил я.

— Не очень хорошо, так, кое-какие фразы, но этого достаточно, — бросил через плечо Фабиан. — С этими ребятами проще иметь дело, если немного понимаешь их язык.

Он продолжил разговор с маленьким торговцем, хотя акт купли-продажи сигарет был уже завершен. Мне показалось, что Фабиан пытается в чем-то убедить юного индейца. В руку мальчишки перекочевала еще одна банкнота.

— Что еще ты собрался купить? — поинтересовался я.

— Одну услугу, — усмехнулся Фабиан.

Двигатели локомотива снова ожили, и поезд начал медленно сползать вниз по склону. Теперь спуск казался еще более головокружительным, как будто состав грозил в любую минуту сойти с рельсов, вместо того чтобы плавно скользить по ним вниз. Мы по-прежнему двигались на черепашьей скорости. Машинист то и дело останавливался в тех местах, где переключались стрелки, и совершал какие-то сложные маневры.

— А теперь приятные новости, — пробормотал Фабиан, когда мы преодолели примерно половину спуска.

Я подумал, что его слова относятся к нашему путешествию, но вскоре — правда, слишком поздно — понял, что он имел в виду. На вершине невысокой горы я увидел юного торговца сигаретами, который ожидал приближения поезда, приготовив для выстрела лук. В то мгновение, когда Пиф отвернулся, индеец выстрелил. Выпущенная из лука стрела угодила ему прямо в левую ляжку. Я успел заметить, как стрелок сделал триумфальный жест, недвусмысленно адресуя его Фабиану. Мой друг сделал ответный жест, преисполненный благодарности. В следующее мгновение юный индеец исчез из виду, скрывшись за поросшим травой бугром.

— Я, признаться, не думал, что парнишка решится выстрелить, — сообщил мне Фабиан, когда выяснилось, что полученное Пифом ранение не представляет угрозы его здоровью и жизни и суматоха улеглась. После серии очередных остановок и разворотов мы наконец практически завершили спуск.

— Ты нанял мальчишку, чтобы он выстрелил в Пифа из лука? — переспросил я.

— Не то чтобы нанял. Я поспорил с ним на десять долларов, что он не попадает стрелой в кепку пустоголового янки, и авансом заплатил ему. Хотелось немного проучить этого придурка за то, что он мне не поверил. Безмозглый засранец. Уже достал своими ехидными вопросами.

Я буквально пригвоздил Фабиана тяжелым взглядом.

— Фабиан, — промолвил я наконец. — Дай мне слово, что не будешь психовать, если мы приедем в Педраскаду и не найдем там никакой клиники. Обещай мне. Или ты забыл наше с тобой условие: главное — сама поездка, а все остальное несущественно.

— Как же, помню. — Фабиан удовлетворенно вздохнул и снова улегся спиной на крышу вагона. — Просто этот чувак Эпифанио уже достал меня своими подколками, только и всего. Обещаю, ничего подобного больше не повторится.

— Так где ты все-таки был минувшей ночью? — полюбопытствовал я, пытаясь сменить тему.

— Вот только ты теперь не начинай, — последовал ответ.

Перепад высот вызвал у меня свирепую головную боль. Пытаясь хоть как-то ослабить давление, я усиленно открывал и закрывал рот, как тот пес, которому к зубам прилипла ириска. В конце концов я зажал пальцами нос и изо всех сил дунул. Последовал писк, затем хлопок, и в ушах у меня стало мокро.