Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 1

— Я вызвал вас по поводу тотализатора и клуба, мистер Уэст, — начал Каллинан самым любезным тоном. «Ну и трус», — подумал О’Флаэрти.

— А именно? — процедил сквозь зубы Джон Уэст.

Каллинан смущенно потеребил седой ус, потом взял со стола ручку и начал вертеть ее слегка дрожащими пальцами.

— Мне известно, что вы прикрыли их после того, как закон вошел в силу.

— Это не значит, что я не открою их опять. Суд может отклонить ваш иск о признании моих помещений игорными домами на том основании, что они больше не используются как таковые.

— Вы понимаете, мистер Уэст, что если вы откроете свои заведения, мы применим к вам закон?

— Вам придется еще выселить нас.

Каллинан явно хотел, чтобы этот разговор был окончательным и не привел к открытой вражде.

— Да, да, конечно.

О’Флаэрти со злостью посмотрел на своего начальника.

— Мы вас выселим в два счета, мистер Уэст. И если вы устроитесь в другом помещении, мы вас и оттуда выкинем.

Глаза Джона Уэста медленно обратились к О’Флаэрти. В них горела неукротимая ненависть.

— Вы уже пробовали захватить мое помещение, и я выгнал вас. И еще раз выгоню, если захочу!

— Разумеется, мистер Уэст, — пробормотал Каллинан.

Джон Уэст повернулся к нему.

— Если тотализатор и клуб не откроются вновь, — продолжал Каллинан, — мы вам ни в чем мешать не будем.

«Другими словами — делай что хочешь, хоть совершай убийство», — подумал О’Флаэрти.

«Каллинан боится, — решил Джон Уэст. — Его легко шантажировать; но О’Флаэрти… Эх, если бы те дураки не промазали с бомбой!» Он так резко наклонился к Каллинану, что тот даже отпрянул.

— Пора бы знать, что я человек могущественный и что я ничего не забываю и не прощаю.

Каллинан побагровел, но не нашелся что ответить и промолчал. Дэйв О’Флаэрти помахал указательным пальцем перед носом Джона Уэста и сказал внушительно:

— Бросьте ваши угрозы, Уэст. Если со мной что-нибудь случится, сыскное отделение будет знать, где искать виновных. В нашем архиве имеется несколько нераскрытых преступлений, и если вы будете брыкаться, мы можем снова заняться ими.

Джон Уэст вспыхнул.

— А если я открою тотализатор и клуб?

— Тогда я добьюсь решения суда о признании их игорными домами. А если не выйдет, обойдусь без решения. Новый закон дает мне такую возможность.

— А если я буду защищаться силой? Если я окажу сопротивление вам и вашей своре ищеек?

— Я вам скажу, что я сделаю. Я так и думал, что вы решитесь на это.

Каллинан открыл было рот, собираясь вмешаться, но О’Флаэрти, скривив толстые губы в злобной усмешке, продолжал:

— Я отвечаю за борьбу с азартными играми в штате Виктория. Если вы окажете сопротивление, Уэст, я вызову войска, я пущу в ход скорострельные винтовки и дальнобойные пушки, я смету с лица земли и ваш тотализатор, и Столичный клуб, а заодно и вас со всей вашей шайкой!

Джон Уэст сидел молча, не отрывая глаз от лица О’Флаэрти. Он знал, что О’Флаэрти не шутит.

Много дней пребывал Джон Уэст в состоянии мучительной нерешительности. О своем разговоре с полицейским начальством он не сообщил никому. Его первым побуждением было не уступать, драться до конца; но, поразмыслив, он вдруг понял всю нелепость такого решения. «Я миллионер, — думал он. — До каких пор меня будут травить судейские, разные святоши, парламент, О’Флаэрти? Закон не преследует других миллионеров. Чем я хуже их?»

Несколько дней он обдумывал свое положение и наконец решил круто изменить тактику. До сих пор вся его жизнь была цепью препятствий, которые приходилось преодолевать. Все, что он делал, он делал по необходимости, все поступки были навязаны ему обстоятельствами. Теперь он сам будет направлять свою судьбу.

Он много раздумывал над тем, что Барни Робинсон сказал ему месяца три назад. Когда Джон Уэст заметил, что Скаковой клуб штата Виктория, вероятно, подкупил министров-консерваторов, чтобы они провели закон о запрещении азартных игр, Барни сказал:

— Нет, Джек. Богачам незачем подкупать консерваторов. Это все люди свои. Понимаешь, Джек, крупные землевладельцы и капиталисты не подкупают политических деятелей. Зачем? Видные политические деятели и так получают свое. Вспомни строительную горячку: никто никого не подкупал. Спекулянты просто взяли политиканов в долю, и тогда это стало называться бизнесом. Лидеры консерваторов — сами крупные капиталисты, и законы они издают такие, какие нужны им и их друзьям-миллионерам. Они не преступают закона, а грабят под его крылышком.

Верно! Почему же он не может действовать, прикрываясь законами? Другие миллионеры богатеют так же молниеносно, как и он, только другими способами. Полиция их не трогает; политических деятелей они используют иначе. Ведь и он миллионер; отчего же ему не иметь таких же привилегий, не действовать так же безнаказанно, как все?

Новые планы на будущее складывались в его уме. Тотализатор и клуб закрыты. Не к чему опять открывать их. Остальные его предприятия вполне легальны. Что мешает ему стать почтенным бизнесменом, который не нарушает законов, а стоит выше их? Он будет действовать осмотрительнее, хитрее, чем другие крупные дельцы. В его распоряжении несколько ипподромов; он купит еще — по всей Австралии. У него есть дома, гостиницы; он купит еще несколько. Он импрессарио видных боксеров, футболистов и других спортсменов — он расширит свою деятельность и вытеснит всех остальных импрессарио. У него паи в различных предприятиях — он приобретет еще. Пойдет на биржу и купит акции золотых приисков, много разных акций…

Но политическое влияние все же необходимо. Он распространит его на все партии, может быть даже на консерваторов. Но главное — это лейбористская политическая машина. Когда-нибудь лейбористы будут заправлять всеми парламентами в Австралии, и это он, Джон Уэст, поставит их у власти. Он не ограничится штатом Виктория. Он добьется власти во всех штатах и в федеральном правительстве. Здесь, в штате Виктория, орудовать могут Боб Скотт и Ренфри, а по мере того как будут расти его коммерческие интересы в различных сферах бизнеса, он подберет подходящих людей и в других штатах. Настанет день, когда он один будет выдвигать кандидатов во все парламенты Австралии.

Размах собственных планов кружил ему голову: какое богатство, какую власть они сулили! Он сам будет законом!

Однако с полицией все же придется ладить. Нужно отделаться от Каллинана, и тогда никто не станет мешать. О’Флаэрти теперь ему не страшен. Полиция зависит от парламента. Министр внутренних дел ведает полицией, и он же дает разрешение на конные состязания! Вот когда министром будет его ставленник, ставленник Джона Уэста…

Без головорезов опять-таки не обойтись. Но пользоваться ими надо по-другому, осторожнее. Он оставит при себе только немногих: Артура, Дика Брэдли и еще этого, молодого… как же его зовут? Букмекерствует для меня; ловкий парень: и деньги считать может, и оружием хорошо владеет. Вспомнил: Тэннер, Пройдоха Тэннер. И еще несколько человек, с помощью которых можно действовать издалека, так, чтобы никто не знал.