Александр Беляев - волчья жизнь, волчь законы...

Взяв рапорт из рук Самовалова, майор Голубко молча кивнул головой и вышел.

– А вас, товарищ лейтенант, хотите, обижайтесь на меня, хотите, нет, я всё равно буду вынужден вас наказать…

– Виноват, товарищ подполковник. Я исправлюсь. Больше такого не повториться.

– Будем надеяться.

– Спасибо вам большое!

– Не за что!

– Спасибо. Большое спасибо!

– Идите, – сказал Самовалов, сдержанно улыбнувшись. Кажущиеся холодными, голубые глаза его помягчели. У кончиков образовались мягкие морщинки. В это мгновенье он вспомнил себя в молодости.

Заражный вышел из кабинета командира части с сияющим лицом, чем сильно удивил сослуживцев по батальону. В душе он согласился с Самоваловым, что он поступил сегодня нехорошо и его действительно следует наказать. Он был глубоко тронут проявленной теплотой и вниманием к нему со стороны командира части. «А Самовалов – мужик толковый! – весело думал он. – Зря я так с ним поначалу разговаривал!»

…Командир РМО капитан Иголка до глубокой ночи засиделся у Немоляева, командира 1 роты батальона связи. Они сидели с вечера. Выпили бутылку водки, взяли другую. Говорили о жизни, о судьбе Государства, жарко спорили.

Капитан Немоляев рассказал о том, что прочёл недавно книгу генерала КГБ Леонида Шебаршина, возглавлявшего Первое главное управления КГБ СССР, который писал в ней о том, как Вадим Викторович Бакатин, назначенный после августа 1991 на пост Председателя КГБ СССР, выдал западным спецслужбам ряд секретных сведений, в частности о подслушивающих устройствах, установленных чекистами в здании американского посольства, сдал 40 дел оперативного наблюдения и учета за западной резидентурой в Москве.

– Это ж предатель! Самый настоящий предатель! – гневно сверкая запьяневшими, голубыми глазами, горячился Немоляев. – И Горбачев, и Ельцин, назначая его, ставили пред ним конкретную цель – развалить КГБ – Комитет Государственной Безопасности, что он и сделал с блестящим успехом. А делал он это очень просто, по принципу: «разделяй и властвуй!». Способом расчленения. Первым делом он убрал из подчинения КГБ погранвойска, выделив их в самостоятельный род войск; во-вторых, Первое главное управление выделил в самостоятельную структуру – Службу внешней разведки; создал ФАПСИ – Федеральное агентство правительственной связи и информации; кроме того, выделил из подчинения Комитета подразделение по борьбе с терроризмом…

Иголка, внимательно слушая сослуживца, в знак согласия молча кивал головой.

– А начал он с кадровой чистки! Помнишь, Сталин говорил: «Кадры решают всё!»? Утром 24 августа 91 года Бакатин, новый Председатель КГБ СССР, вошёл в приёмную своего нового кабинета. Там стоял дежурный офицер. Отдавая честь, офицер отрапортовался. А Бакатин его спросил: «А где вы были 19 августа?» « «На службе», – наивно и искренне ответил дежурный. «Уволить его!» – приказал Бакатин сопровождавшему его кадровику.

– Ничего себе, – возмутился Иголка.

– Ты представляешь, Стёпа? Я, как прочитал это, потерял дар речи! Офицер, не вникая во все тонкости политики, честно исполнял свой долг, явился 19-го на службу, а его за это уволили. Потому что Бакатин посчитал его, что тот поддержал ГКЧП. В этом эпизоде проявилась вся линия дальнейшего бакатинского поведения…. По развалу Комитета… мощнейшей организации, которую боялся весь мир.

– А как ты говоришь, называется книга?

– «Из жизни начальника разведки». Леонид Шебаршин.

– Дашь почитать?

– Дам.

– ГКЧП. Я встретил ГКЧП в Чехословакии, – задумчиво сказала Иголка. На него сейчас нахлынули воспоминания. – Наша дивизия дислоцировалась в Праге. До нас долетали обрывки информации. Никто тогда ничего толком не понимал. Единственно, помню, командир поднял всю дивизию по тревоге. Семьдесят часов мы провели в жутком напряжении. А потом всё рухнуло!

– Армии нужно было решительнее себя проявить в момент августовского путча, – грохнув по столу кулаком, сурово глядя на друга, сказал Немоляев. – Нужно было брать на себя инициативу…по спасению Отечества.

– Этого не могло произойти, – возражал капитан Иголка. – Специфика нашего государства заключается в том, что Армия не самостоятельна в своих решениях. Ни Армия, ни МВД, ни КГБ никогда не решились бы на самостоятельное решение, потому что над всем стояла Партия. «Партия – наш рулевой!» Что Партия нам говорила, так мы и поступали. Анатолий Громыко говорил, что КПСС – это несущая конструкция Советского государства, фундамент, на котором всё зиждется, а все нити государственного управления сосредотачиваются в фигуре Генерального Секретаря ЦК КПСС.

– И это плохо. В решающий момент власть нужно было брать военным. Как Пиночет в Чили, как Франко в Испании, как Фидель в Кубе. Нужно было действовать решительно и быстро. Нужно было провести массовые аресты, чистки государственного аппарата. Необходимо было в самые кратчайшие сроки пересажать всю эту демократическую мразь! Всю национал-сепаратистскую сволочь! Сгноить их в камерах! Стереть в порошок!

– Да ты что говоришь? Сашка, ты что говоришь? Это ж прямой путь к гражданской войне. Народ не дал бы. В тот момент у народа уже настолько сильное было отторжение коммунистов, что в случае ареста демократов, его тогдашних кумиров, он бы поднялся на бунт…

– Какой бунт, Стёпа! Всё это мы могли бы задавить в считанные дни. Силами двух сухопутных дивизий. Два-три отряда спецназа, сотня трупов, и готово. Народ забился бы по норам и сидел бы тише воды, ниже травы.

– А мы получили бы вторые Тбилиси или второй Новочеркасск! Ты представляешь, какой общественный резонанс прозвучал бы во всем мире? Это ж международный скандал!

– Плевать! Это наше внутренние дела и никто не имеет права совать свой нос в нашу кухню! Если я ругаюсь с женой, это наше дело. На-ше! А государство – это такая ж семья, только большая. Никто не имеет право лезть со своим уставом в наш монастырь! А насчёт крови… Подавление мятежей без жертв не бывает.

– Подожди, Саш, речь сейчас не об этом. Ты говоришь, что руководству ГКЧП нужно было брать власть?

– Да. Я решительно на этом настаиваю.

– Так ведь, вспомни, они ж и были самой властью, – возражал Иголка.

– Как? – не понял мысли приятеля капитан Немолев.

– Смотри, всё очень просто… Маршал СССР Дмитрий Тимофеевич Язов – Министр Обороны. Борис Карлович Пуго – министр внутренних дел. Крючков – председатель КГБ СССР. Янаев – вице-президент, Павлов – премьер-министр, Стародубцев – председатель Крестьянского союза, Бакланов – первый зам председателя Совета обороны. О каком захвате власти ты говоришь? Они сами олицетворяли собой власть. Верховную власть.