Жун Цзян - Волчий тотем

Чень Чжэнь почувствовал, что с момента, как он начал знакомство с волками, присущая изначально его телу слабость как будто уменьшилась, а в его жилах начала течь незнакомая ему прежде волчья кровь. Его жизнь стала более крепкой и устойчивой, он почувствовал, что приобрёл новые знания о жизни, стал больше беречь и любить жизнь. Он постепенно понял, почему новелла Джека Лондона «Любовь к жизни» связана вместе со стоящими на краю гибели волками. Почему Ленин перед смертью просил свою жену прочитать ему именно этот рассказ? Его душа, вероятно, тоже была перенесена вольчим тотемом из чужих племён, перенесена прямо в марксизм [40] Переселение душ, или реинкарнация, официально принятым марксизмом-ленинизмом никогда не признавалась. . Даже обладающие самыми большими жизненными силами в мире великие люди тоже нуждаются в возвращении к первобытному в дикую степь, к волкам в поиске дополнительных жизненных сил, а что уж говорить о простых людях.

Волчонок заёрзал на коленях Чень Чжэня, и тот понял, что тот захотел облегчиться. Он отпустил его, волчонок облегчился и пошёл играть к Эрланю. Эрлань лёг на землю, волчонок забрался к нему на спину. Щенята тоже подбежали и стали карабкаться на Эрланя, а волчонок их скидывал. Так произошло несколько раз, затем два щенка одновременно схватили волчонка, один за ухо, а другой за хвост, и кубарем все вместе скатились с Эрланя. Вдруг Чень Чжэнь услышал, как один щенок жалобно заскулил, у него из одной лапки потекла кровь. Это волчонок неожиданно проявил свой истинный характер.

Чень Чжэнь быстро оттащил волчонка от щенка, взял его за шкирку и показал, мол, что тот наделал, но волчонок вёл себя так, как будто не совершил никакого проступка. Щенки от испуга убежали к маме, Илэ рассердилась, она сначала вылизала лапу щенку, а потом подбежала к волчонку и гневно рявкнула два раза, раскрыла рот и хотела укусить его. Чень Чжэнь быстро взял волчонка на руки и стал успокаивать Илэ. У него появился ещё один вопрос, он думал, что когда-нибудь две собаки, когда он не будет их контролировать, загрызут волчонка. Он ещё погладил Илэ, и она вроде успокоилась. Он поставил волчонка на землю, но она не обращала на него внимания, взяла с собой щенков и ушла с ними играть подальше. А волчонок снова пошёл карабкаться на Эрланя, и, что удивительно, душа всегда злобного Эрланя была открыта для волчонка.

Закончив кормить животных, Чень Чжэнь стал приводить в порядок телегу. Вдруг он увидел, как старик Билиг гонит свою повозку по направлению к его юрте, везя на ней дрова. Чень Чжэнь быстро слез с телеги, схватил волчонка и посадил его в отведённую ему яму, накрыл деревянной доской и придавил камнем. Сердце его прыгало от волнения.

Хуанхуан и Илэ с щенками, виляя хвостами, побежали встречать старика, Чень Чжэнь тоже поторопился, чтобы помочь старику тянуть вола, и взял у старика тяжёлый мешок с инструментами. Чень Чжэнь с замиранием сердца произнёс:

— Ох, отец, я бы сам починил телегу, в следующий раз вы мне не помогайте.

— Сейчас очень много забот по переезду, ведь путь длинный, нормальной дороги не проложили, и надо проверить, чтобы у всех повозки были в порядке, — сказал старик.

Чень Чжэнь поклонился:

— Пожалуйте в юрту, выпейте немного чаю, а я освобожу телегу, которую надо починить.

— Вы завариваете чай крепко, я так не люблю.

Договорив, он вдруг пошёл к волчьей яме, приваленной доской, и хладнокровно сказал:

— Я сначала посмотрю волчонка, которого ты растишь.

Чень Чжэнь перепугался, быстро вскочил и загородил старику дорогу:

— Вы сначала попейте чаю, не смотрите пока.

Старик сердито крикнул:

— Уже месяц с лишним он у тебя, и ты не хочешь мне показать!

Чень Чжэнь упавшим голосом сказал:

— Отец, я хочу вырастить волчонка, а потом скрестить с собакой…

Старик с гневным лицом громко стал его поучать:

— Безобразие! Полное безобразие! Другие волки любых стран могут скрещиваться с собаками, но монгольский волк никогда не сможет. Разве может монгольскому волку понравиться собака? И он скрестится с ней? Сказки! Ты дождёшься, что волк съест собак! — Он всё больше и больше сердился, каждый волосок на его козлиной бородке гневно дрожал. — Вы чем дальше, тем меньше слушаете, что вам говорят. Я в степи прожил больше шестидесяти лет, но никогда не слышал, чтобы человек выращивал волка. Как человек может вырастить волка? Разве волк может расти вместе с собаками? И что такое собака в сравнении с волком? Собака ест человеческий кал, а волк ест человеческие трупы. Собака ест человеческий кал, потому что она раб человека; волк ест человеческие трупы, потому что он сопровождает души монголов к богу Тэнгри. Волки и собаки — одни вверху, на Небе, другие внизу, на земле, можно ли их собрать в одну кучу и растить вместе? Да ещё составить пару из волка и собаки? Если мы, монголы, в пару вашему китайскому Его Сиятельству дракону поставим свиноматку, то, что вы на это ответите? Это оскорбление родоначальника монголов! Оскорбление Тэнгри! Вы за это должны получить возмездие, даже я, старик, тоже требую возмездия…

Чень Чжэнь раньше никогда не видел старика в таком гневе. Волчонок был пороховой бочкой, и эта бочка в конце концов взорвалась, и взрывом раскололо сердце Чень Чжэня. Старик в этот раз, подобно старому волку, был серьёзно настроен, Чень Чжэнь боялся, что старик в гневе ударит по большому камню ногой и повредит себе ногу, а ещё бросит камень и убьёт волчонка. Старик говорил всё жёстче, нисколько не ослабляя напор:

— Услышав, что вы взяли волчонка, я подумал, что это кто-то из вас, китайцев, не понимающий степных законов, не знающий степных табу, так просто, новичок, решивший поиграться. Потом я узнал, что Даоэрцзи тоже взял одного, и собирается скрестить с собакой, и действительно выращивать. Этого не выйдет! Ты сейчас же, при мне, должен с этим волчонком что-то сделать…

Чень Чжэнь знал, что он сильно набедокурил. За многотысячелетнюю историю в степи никогда не держали волков. Воинов можно убивать, но нельзя оскорблять. Волков можно убивать, можно им поклоняться, но нельзя их держать дома. Какой-то молодой китаец пришёл в степь, в степи, на родине предков монголов, где монголы приносят жертвы Тэнгри, поклоняются и приносят жертвы первопредку-животному, родоначальнику, богу войны и охранителю степи — волчьему тотему, на этой священной земле вдруг, словно собаку, стал выращивать волчонка, это было совершенно против всяких правил и противоестественно. Если бы это дело произошло в степи в древние времена, то Чень Чжэнь был бы казнён, как злодей, самой жестокой казнью. А сейчас он был человеком, нарушившим государственную политику по отношению к национальным меньшинствам, нарушивший своим поступком их национальные чувства. Но его самого больше всего пугало то, что он глубоко задел и ранил старика Билига, монгола, который ввёл его в тайную область волчьего тотема, которому поклоняются монголы, и к тому же этот взятый из норы волчонок был тоже добыт благодаря подсказке и наущению старика. Он не мог никак отстаивать своё мнение и спорить со стариком. Он, дрожа, сказал: