Евгений Боушев - Сердце капитана

Мы стоим у тёмного окна, смотрим на пустой двор внизу и молчим. Я пытаюсь прогнать прочь внезапно охватившее меня чувство нежности и сам удивляюсь ему.

Алиса смотрит мне в глаза — она совершенно не похожа на ту, другую. Я непроизвольно провожу по её щеке кончиками пальцев, прячу руку за спину. Голова забита долгими днями, полными пустоты и уверенности, что впереди — вакуум. Уверенность медленно тает.

Тёмный сосок, синие губы… Прыжок в ничто на кладбище. Я щурюсь, словно от яркого света. Алиса не отводит взгляд, только часто моргает.

Я вижу и знаю, что Галилей, вопреки его заверениям, успел рассказать Алисе обо мне всё. Закатываю и без того короткие рукава футболки, беру из угла кухни гитару и пробую струны. Алиса садится на пол передо мной и молчит. Едва слышно я шепчу:

И тогда Алиса складывается пополам и плачет. Я чертыхаюсь, отшвыриваю гитару в сторону и обнимаю девушку, стискивая изо всех сил. Алису трясет так, что мне трудно удержать равновесие на полусогнутых ногах, и мы валимся на пол, опрокидывая бутылку с портвейном. Я глажу Алису по лицу холодными пальцами, пытаясь остановить ручейки, текущие из серых глаз, закутываю в свою футболку, тихонько укачиваю на локте. Что-то душит и обжигает меня — слезы? Но почему изнутри? Или это невыразимая нежность?

Алиса жмется ко мне, как котёнок. В темноте мне даже мерещится пушистый хвост, обвивший мои колени.

Я целую её волосы, глажу по спине, тихонько укачиваю. Потом беру на руки и несу в комнату.

Там горит свет. Постель разорена, вокруг валяются какие-то книжки. Я укладываю Алису спать, снимая с неё свою одежду. Она совершенно не стесняется меня, проводит ладошками по моему лицу, показывает руку.

На пальцах у Алисы мои слёзы.

Я закутываю её в одеяло по самые глаза.

— Не уходи, — шепчет Алиса. — Я не хочу снова тебя потерять.

— Я никуда не уйду теперь.

Алиса робко улыбается и закрывает глаза, а я выключаю в спальне свет, собираю в кучу разбросанные книги и устраиваюсь спать на полу возле её кровати.

— Капитан, — шепчет в полусне Алиса. — Я…

— Спи, — отвечаю. — Завтра.

Просыпаюсь оттого, что Алиса пытается укрыть меня своим одеялом. Она прижимается ко мне и повторяет мое имя.

— Что случилось?

— Не могу заснуть без тебя, — отвечает Алиса и обнимает. — Боже, какой ты холодный…

— Ага, — говорю. — У тебя пол не отапливается.

Смеёмся.

— Да нет, — говорит Алиса, — кожа у тебя теплая. Я чувствую, как холодно тебе внутри.

Она перебирается наверх, накрывая меня собой.

— Ты будешь моим одеялком?

— Угу. — Она целует меня в шею. — Всегда.

Стягивает с меня штаны, снимает футболку. Мои пальцы нежными паучками ползут по её телу.

— А это что? — спрашивает Алиса. Она проводит рукой по шрамам на груди.

— Так, ерунда. Забудь.

— Ладно, — послушно говорит Алиса, целует каждый шрам отдельно и прижимается ухом к левому соску.

Потом задерживает дыхание. Я чувствую, как её тело напрягается.

— Что случилось?

Алиса молча прикладывает ухо к правому соску. Судорожно вздыхает — это скорее похоже на всхлип.

— Потрогай сам.

Я прикладываю ладонь к своей груди и, ещё не вслушавшись как следует, уже понимаю, в чём дело. Под рукой, там, где я привык слышать свое сердце, там, где у всех остальных — нормальных, счастливых, живых людей всегда раздается глухое «Тук-тук», меня встречает только безмолвие.

Ничего.

Ти-ши-на.

Евгений Боушев, июль-октябрь 2008

В тексте без всякого на то разрешения использованы стихи Николая Клюева, Егора Летова, Сергея Белоусова, Ермена Анти, Дмитрия Озерского, Евгения Латыша, Глеба Самойлова, Виктора Пелевина и немножко — автора. Также широко используются тексты песен группы "Хламида", не всегда точно совпадающие с оригиналом. Причина — недостаточно высокое качество записи.