Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Звонок в студию.

— Доктор, а мой сын влюбился в какую-то… — прозвучал презрительный женский голос и возмущённо продолжил:

— Не хочет, чтобы я вмешивалась, а она и старше него, и разведена. Как же мне вернуть сына? Неблагодарный, я же ему всю жизнь посвятила, и он меня раньше так сильно любил, души не чаял, а теперь… Мне так обидно! Теперь он только грубит мне, дерзит и хочет разделить квартиру. Для меня это трагедия! А всё это — она, крутит и вертит им как угодно. Я знаю, что…

— Вы далеко не одиноки в своём возмущении, — прервал доктор. — Попробуем найти причину трагедии. Действительно, почва из-под ног уходит, как только дети отказываются жить по родительским меркам или же препятствуют желанию родителя жить их жизнью. Но ведь ребёнок такой же хозяин собственной жизни, как и родитель… А вам не кажется, что своей любовью вы просто держали сына в рабстве?

В ответ женщина что-то невразумительно хмыкнула, и доктор продолжил:

— Чему же теперь удивляться или обижаться, что с совершеннолетием для ребёнка-раба нашёлся новый хозяин в лице противоположного пола? Ведь любовь — это ещё и физическое влечение. Вы, как хозяин, остались не у дел, и в семейной драме растворились иллюзии безоблачной прежней любви. Могу вам твёрдо сказать, что чем больше вы будете оказывать противодействия, — тем быстрее потеряете сына. Постарайтесь понять его правду и принять её, как свою. Тогда ваши отношения резко изменятся к позитиву.

Доктор глубоко вздохнул и, обращаясь к ведущему, сказал:

— С вашего позволения, я продолжу тему любви.

Ведущий согласно закивал головой, и доктор продолжил:

— Любовь, как стимул к объединению, с детства живёт в человеке. Каких-либо условий она не навязывает и никаких претензий не предъявляет. Любовь просто направлена от человека во внешний мир для объединения с себе подобными. Однако открыто выражать свою любовь миру уже с детства боязно. Боязно быть осмеянным и непризнанным, а в результате выпасть из общества себе подобных. Зависимость от чего-либо — это всегда слабость, ведь кто-то из детей для самоутверждения может противопоставить свою независимость от любви. Напишет на стене подъезда А + Б = Любовь, и поиздевается над чужой «слабостью». Липкие щупальцы страха потом всю жизнь могут преследовать человека, сдерживая его от естественной потребности, — открыть себя миру и быть ему любимым сыном или дочерью… Но как же поступить, если, с одной стороны, боязно открыть себя миру, а с другой, — жаждешь слиться с ним воедино? Ведь нарушается один из главнейших принципов жизни: принцип прямой и обратной связи. Что же делать и маленькому человеку и большому, когда выражать свою любовь боязно, а заполучить море любви и признание со стороны окружающих хочется? Ведь человек ищет единения с обществом себе подобных потому, что только так он ощущает себя в безопасности. Только через обратную связь, идущую от окружающих, человек обретает уверенность в своей востребованности, и ощущает свою причастность к жизни. Без этого свет не мил. Переступить за границы порочного круга трудно, и человек вынужден идти на уловки. Маленький человек начинает «торговать» своей маленькой любовью, и на пальчиках подсчитывать, кто его ещё любит. Взрослый же, не открываясь миру, тем или иным способом пытается добиться своего признания в обществе, и заполучить надёжную обратную связь. Кто-то уходит в религиозные поиски обратной связи, кто-то находит её в преданности собаки, кто-то глушит себя алкоголем, кто-то, властвуя, навязывает обществу своё понимание обратной связи, кто-то находит её в семье, в кругу друзей, во славе. Однако мало кто способен открыть свою душу всему миру и исполнить заповедь: «Возлюби ближнего, как самого себя». Когда любовь человека открыта миру, то такого человека уже невозможно не любить. Чужое горе у него вызывает искреннее сострадание и желание помочь. С открытой любовью он обретает столько свободы, что, не задумываясь, совершает добро и даже способен творить чудеса! Как не любить такого человека, если сам он живёт в Любви, а его любовь обретает смысл божественности! Поэтому, чтобы без страха входить в мир и быть любимым, я предлагаю познакомиться с жизнетворящими принципами, которые… — хотел продолжить доктор, но ведущий перебил его.

— Любовь — это такая душевная сила! — радостно воскликнул он.

Доктор понял, что впереди его ждёт глухая стена непонимания, если спуститься к подножию и с позиции незыблемых принципов начать восхождение к Любви. Глубоко вздохнув, доктор решил просто дополнить восторги ведущего:

— А когда две любви сталкиваются по жизни и входят в резонанс, то имеет место эмоциональный взрыв.

— Точно! — восторженно прошептал ведущий, пожирая доктора влюблёнными глазами прилежного ученика.

— Думаю, что многие из вас испытывали взрывной эффект митингов, когда оратор парой слов выражал чаяния митингующих, вызывая мощный всплеск эмоций, — продолжил доктор, и ведущий не замедлил подтвердить:

— Читаешь то же самое в газете — ноль эмоций, а на митингах — дух захватывал.

— Примерно такой же эмоциональный эффект может испытывать мусульманин во время коллективной молитвы, — произнёс доктор, и ведущий, сверкнув глазами, выкрикнул:

— Звонок в студию.

В студии раздался дребезжащий старческий голос:

— Доктор, вы говорили, что к разобщению людей ведут козни ума. Говорили что, ум способен заглушить голос совести, извратить нравственные ценности, предать любовь. Я с вами категорически не согласна. Ведь нравственные ценности даются с воспитанием. Не могут же они просто так испариться, если ум вдруг решит их изменить.

— Ошибаетесь, очень даже могут! Даже при самом прекрасном воспитании, все духовные ценности, как одуванчики, разлетятся по ветру, если их предварительно не закрепить. Прежде, чем думать о сохранности ценностей, надо иметь надёжное место, несущую структуру, куда их можно положить. Воспитывать и учить жить — это совершенно разные понятия. Исторический опыт говорит, что любую систему ценностей можно воспитать идеологией. Достаточно подкрепить систему воспитания меркантильными интересами людей и то, что вчера ещё было безнравственно, станет нормой нравственности. При этом большинство людей легко идут против совести, а государство в любой момент может спровоцировать даже акт геноцида. Если на уровне глав государств это возможно, то для «воспитанного», но бесхребетного человека, в таком государстве всегда отыщется роль вандала с перспективой стать национальным героем.

Ведущий тревожно закивал головой, чтобы доктор побыстрее закончил мысль. Доктор снисходительно посмотрел на ведущего и продолжил: