Джо Брэнд - Точки над «i»

Снова зазвонил мобильник. Это была Сара.

– Привет, – сказала она – Сегодня твое большое выступление. Мы можем прийти? Я очень хочу тебя поддержать, но не могу же я сказать Билли, чтобы он сидел дома

«Отлично, – подумала Ромашка, чьи мысли скакали в непредсказуемых направлениях, – еще больше стресса Почему всякие ублюдки не могут посидеть дома и дать мне пережить маленькую смерть, а потом забыть о комедии и вернуться на работу?».

Перед уходом она приняла ванну и переоделась во что-то очень нейтральное, чтобы потом не мучиться, будто над ней посмеялись только из-за одежды.

Пистолет лежал в одной из сумок, завернутый в тряпку. Посмотрев на него, она переложила его в карман, в котором лежал лист бумаги со сценарием выступления. Возбуждение нарастало с каждой секундой. Ромашка вдруг вспомнила, что забыла про свои счастливые трусы, раздраженно откопала их в корзине для белья, где они лежали после выступления в Мэйдстоуне, и, побрызгав на них дезодорантом с запахом сандалового дерева надела.

Чарли помалкивал и старался держаться в тени. Ромашка могла быть очень злобной перед своими выступлениями.

Они приехали в Комедийную Лавку около одиннадцати. Выступление начиналось в двенадцать. Ромашке удалось провести Чарли, Марту, Теда, Сару и Билли в клуб бесплатно.

Она чувствовала себя очень странно и спросила у Чарли:

– А ты уверен, что с этой таблеткой все в порядке?

– Конечно, – ответил Чарли, у которого было полно приятелей-барыг во всех сквотах страны. – Скорее всего, это от тех четырех банок пива, что ты выпила дома.

– Наверное, это будет ужасно, – сказала Ромашка, чувствуя при этом странное возбуждение и восторг. Она была здорово под кайфом, и ей казалось, что наконец-то она всем покажет, как выступают настоящие комики.

Собравшиеся в клубе люди были так же возбуждены, и некоторые успели здорово надраться, в то время как ветераны сцены, выступавшие здесь много раз, спокойно сидели в гримерке в ожидании еще одной рабочей ночи, хотя, надо сказать, нервозность Ромашки передалась и им.

В качестве конферансье выступал Эдриан Моул (и это был не герой книжки – имя настоящее), приятный и неуклюжий программист из Линкольншира, которого здесь все любили. В какой-то момент Ромашка осталась в гримерке наедине с Диком Мудвином. Они не виделись с того самого выступления в колледже, после которого она приобрела пистолет.

– Возьми ствол с собой, – предложил он, – и пригрози, если кто-нибудь будет тебя высмеивать.

– Я не взяла его, – ответила она. Дик ей не поверил.

По гримерке нервно расхаживал австралийский комик Пэт Денни, прикидывая, стоит ли ему шутить на тему того, что австралийские женщины похожи на лошадиные задницы. Здесь, в Лондоне, он чувствовал себя в безопасности, но в Австралии его преследовала маленькая группка студенток-феминисток, превращая жизнь в кошмар, скандируя на каждом его выступлении «Насильник!», что, конечно же, не способствовало поднятию его рейтинга.

Подошел и Джейк Ашкенази; вид у него был немного заискивающий после его высказывания о том, что Ромашка продалась, выступая в большом клубе. Еще один комик, выброшенный на обочину. Ему предложили выступить в клубе, и он снова тешил себя глупой надеждой. Только дуэт «Идиоты» резался в карты и пил пиво.

Эдриан вышел на сцену немного успокоить публику. В тот вечер в клубе было несколько групп «белых воротничков» из Сити, чьей основной задачей было поглощение алкоголя в смертельных для человека количествах, туристов (тоже не трезвенников) и множество компаний друзей со всего города

Ромашка шла последней, и ей нужно было ждать два часа. Она смотрела, как выступают другие, по маленькому монитору в гримерке.

В это же самое время у Марты, Теда, Сары и Билли разговор не клеился вовсе. Тед и Билли задирали друг друга, потому что Тед каким-то образом учуял, что у Марты с Билли что-то было, и ему это совсем не нравилось. Марта чувствовала, как эластичная петля материнства пытается катапультировать ее обратно к Джону, но приказывала себе быть сильной, чтобы дать поддержку подруге в первом большом выступлении. Она тоже почувствовала неладное и хотела спросить Ромашку насчет пистолета, но передумала, потому что та была на взводе и могла повести себя непредсказуемо. Посмотрев на красавчика Билли и переведя взгляд на лошадиное лицо Теда, она порадовалась, что была с Тедом. Еще она с радостью думала о том дне, когда Преподобный Брайан узнает, что Тед является владельцем стрип-клуба, предвидя реакцию Преподобного, которая наверняка будет ядерной, особенно если к тому времени Тед уже будет ее мужем.

Конферансье Эдриан объявил Джейка Ашкенази следующим номером и выжидающе смотрел на дверь гримерки.

– Джейк Ашкенази! – повторил он с легкой паникой в голосе.

– Кажется, бедняга обделался, – прокомментировал Тед, после чего разговор за их столиком возобновился. Марте очень хотелось позвонить Мэри и Дереку и узнать, все ли в порядке с Джоном, но Тед ее отговорил – он прекрасно проводил время. Ему повезло – именно в этот момент Джон орал во всю глотку и сблевал особенно вонючей струей на велюровый джемпер Дерека. Он отказывался от бутылочки, и Мэри с Дереком, отдельно друг от друга, одновременно пришли к выводу, что беременность Мэри, возможно, была большой ошибкой.

Сара и Чарли нервничали, каждый по разным причинам, в отличие от Билли, который был счастлив, потому что Сара наконец вернулась к нему. Его желание изменить себя стало сильнее, и он был готов сделать ей предложение.

После бегства Джейка Ашкенази управляющий клуба попросил оставшихся комиков продлить свои выступления, пока он не найдет среди присутствующих кого-нибудь, кто мог бы выступить вместо него.

Дик Мудвин, естественно, взорвал публику.

Пэт Денни начал слабо, рассказывая о том, каково это – быть австралийцем в Лондоне, но потом раскачался, оседлав своего любимого конька:

– Большинство девчонок в Австралии выглядят как лошадиные задницы, – заявил он, к немалому удовольствию «белых воротничков», встретивших эту шутку смехом и выкриками: «Здесь то же самое, приятель!»

– Серьезно? – удивился Пэт такому радушному отклику. Но еще больше он удивился, когда получил по физиономии куском лошадиного дерьма. Этот кусок навоза был пущен меткой рукой из группы лондонских студенток, созвонившихся со своими австралийскими товарками и совершенно случайно решивших пойти в Лавку, прихватив с собой на всякий случай немного позаимствованного у отца одной из них удобрения для роз. После этого Пэт, конечно же, ретировался, и шоу стало бы еще короче, если бы не дуэт «Идиоты», на которых всегда можно было положиться. Исходя из того, что в аудитории всегда найдутся те, кому нравятся пошлые шутки, они устроили tour de force таких пошлостей, которые «белые воротнички» еще долго будут вспоминать. Наконец, когда Ромашка уже стала думать, что про нее забыли, объявили ее выход, и она вышла к пьяной, усталой, но веселой публике. Естественно, как всегда, аудитория приветствовала появление женщины на сцене выкриками, варьирующимися от оценки ее потенциала как сексуальной партнерши до откровенно женоненавистнических оскорблений. Спасало лишь то, что кричали все одновременно и разобрать что-либо в этом гаме было невозможно, кроме хорошо знакомого голоса, стоявшего в первых рядах насмешника-сталкера. Ромашка не могла разглядеть лица подонка из-за яркого света на сцене, но не осмеливалась подойти к краю сцены и постараться разглядеть лицо ее мучителя. Ей показалось, что голос был немного похож на голос Чарли.