Иван Сабило - Предел прочности

Я без колебаний набрал номер справочного и уже через минуту знал телефон „Каравеллы“. Позвонил, услышал милый девичий голосок. Спросил, как можно связаться со швейцаром Удальцовым, но она вдруг замолчала и тут же еле слышно проговорила:

— С ним нельзя связаться, нынче ночью он умер…

Я застыл с телефонной трубкой в руке, из которой долго и как-то особенно громко раздавались короткие гудки. В голове моей случился обвал мыслей, но первой из них оказалась мысль-надежда, что все кончилось, что мое длительное, мрачное состояние наконец уступит место просветлению и я вернусь в свою прежнюю жизнь. „Есть Бог на свете! — с восторженной благодарностью подумал я. — Есть Бог, и Он вмешался, видя, что я этого не хотел. Что случай со мной — колдовская несправедливость, которую я устроил себе сам… Знает ли о смерти Удальцова следователь? И будет ли суд?“

Положил трубку и лег на диван. Не хотелось ни думать, ни звонить. Но вдруг страшная мысль пронзила сознание: а что, если смерть Удальцова мне предъявят как отягчающее вину обстоятельство?!

Вскочил с дивана, бросился в ванную. Вымыл холодной водой руки и лицо и, не вытираясь, заметался по квартире. Где-то записан телефон Михаила Евгеньевича, нужно спросить, что меня ждет. Попрошу его стать моим адвокатом. Он с Леной приехал к нам защитить меня, а я, пообещав позвонить, не позвонил… Прости, Господи, за мое презрение к нему и к другим людям. И за швейцара прости, если можешь. Дай силы смирить гордыню и стать достойным сыном и братом моей матери и сестер. И никогда не разлучай меня с Аленой, а дочке помоги расти здоровой и умной девочкой… Я не прошу много, это в Твоих силах, Господи, в остальном — сам постараюсь. А если суждено быть наказанным и заключенным, дай, Господи, сил и времени пережить наказание, чтобы искупить вину. Прости меня…

Петербург-Москва, 2010