Виктор Пелевин - Ампир «В»

– Вообще-то вы правы, – вздохнул я. – Ладно, обещаю. В чем ваше уточнение?

– Оно касается того, что в ваших кругах принято называть умом «Б». Молодым вампирам говорят, что человеческий ум «Б» – просто денежная сиська. Но это не так.

– А что это на самом деле?

– Вы когда-нибудь были в Помпеях? В Италии?

– Нет, – ответил я. – Но я знаю, это римский город, который сохранился под вулканическим пеплом. Я про него много читал.

– Именно, – сказал молдаванин. – Так вот, самое интересное место в Помпеях – это вилла Мистерий.

– Помню. Вилла на окраине города. Названа по фрескам, где изображен ритуал посвящения в дионисийские мистерии. У нас в дискурсе даже картинки были. Красивые. А почему вы вспомнили про эту виллу?

– Видите ли, она существовала с середины третьего века до нашей эры до самой гибели Помпей. Триста лет. Никто, конечно, сегодня не знает, что за мистерии там происходили. Но фрески так захватывают воображение, что споры не утихают до сих пор. На мой вкус, дело даже не в самих этих фресках, а в мелких деталях росписи коридора – загадочных египетских символах на черном фоне, каких-то значках, змейках – прямо как на старой швейной машинке «Зингер»… Не знаю, вы такие машинки вряд ли застали.

– Вы как-то скачете. Заговорили про ум «Б», потом на виллу перешли, а теперь на машинки «Зингер»…

– Одну секундочку, сейчас все станет ясно. На фотографиях этого не видно, но если вы окажетесь на вилле лично, вы заметите ряд несообразностей. С одной стороны, фрески, да. С другой – посреди этого великолепия стоит грубый и примитивный пресс для отжима виноградного сока… Вы начинаете замечать какие-то уродливые хозяйственные пристройки в самых неподходящих местах… Экскурсовод тем временем объясняет: на этой вилле действительно посвящали в мистерии. Когда-то в далеком прошлом. Но после первых же подземных толчков – а они начались задолго до фатального извержения вулкана – хозяева продали здание и уехали. А вилла превратилась в сельскохозяйственную ферму, на которой стали делать вино…

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что человек – это такая же вилла Мистерий. Вы, вампиры, считаете, что построили эту ферму сами, чтобы отжимать на ней баблос. И древние фрески на ее стенах кажутся вам побочными продуктами вашей фермерской деятельности. Вы думаете, что они сами возникли из грязи и капель, брызгавших из ведер с перебродившей кислятиной…

Мы остановились возле выходной двери.

– Хорошо, – сказал я, – у вас есть другая версия?

– Есть. Ум «Б» – то, что вы называете денежной сиськой, – это пространство абстрактных понятий. Их нет нигде в окружающем мире. И Бога тоже нет нигде в мире. Ум «Б» был создан для того, чтобы Богу было где появиться перед человеком. Наша планета – вовсе не тюрьма. Это очень большой дом. Волшебный дом. Может, где-то внизу в нем есть и тюрьма, но в действительности это дворец Бога. Бога много раз пытались убить, распространяли про него разную клевету, даже сообщали в СМИ, что он женился на проститутке и умер. Но это неправда. Просто никто не знает, в каких комнатах дворца он живет – он их постоянно меняет. Известно только, что там, куда он заходит, чисто убрано и горит свет. А есть комнаты, где он не бывает никогда. И таких все больше и больше. Сначала сквозняки наносят туда гламур и дискурс. А когда они перемешиваются и упревают, на запах прилетают летучие мыши.

– Это вы про нас, да?

Молдаванин кивнул.

– Понятно, – сказал я. – Как всегда. Давайте все валить на пархатых вампиров. Для этого много ума не надо.

– Почему пархатых? – спросил молдаванин.

– Мы ведь порхаем, – ответил я, и несколько раз взмахнул руками как крыльями. – А у вас за это всегда в сортире мочили.

– У кого у нас?

– У людей, – ответил я, чувствуя, что завожусь. – У кого еще. А чего еще от вас ждать, если вся ваша история началась с геноцида?

– С какого геноцида?

– А кто неандертальцев вырезал? Тридцать тысяч лет назад? Думали, мы забудем? Не забудем и не простим. Геноцидом началось, геноцидом кончится, помяните мое слово. Так что не надо все на вампиров валить…

– Вы меня не поняли, – сказал молдаванин испуганно. – Я вовсе не валю все на вампиров. Каждая комната отвечает за себя сама. Она может пригласить в себя Бога. А может – вашу компанию. Конечно, по природе любая комната хочет божественного. Но из-за гламура и дискурса большинство комнат решило, что все дело в дизайне интерьера. А если комната в это верит, значит, в ней уже поселились летучие мыши. Бог в такую вряд ли зайдет. Но я не обвиняю вампиров. Вы ведь не комнаты дворца. Вы летучие мыши. У вас работа такая.

– И что, по-вашему, будет с дворцом?

– У Бога их много. Когда все комнаты одного из них заселяют мыши, Бог его уничтожает. Точнее, перестает создавать, но это одно и то же. Говорят, это выглядит как свет невероятной силы, который сжигает весь мир. Но на самом деле просто исчезает иллюзия материи, и природа Бога, пронизывающая все вокруг, проявляется сама перед собой как она есть. То же самое, говорят, бывает и в конце каждой отдельной жизни. У нашего дворца сейчас не лучшие дни. Мыши живут почти во всех комнатах. Везде чавкает дистиллятор агрегата «М-5»…

– Вы хорошо осведомлены, – сказал я.

– Вопрос заключается в том, что мы будем делать, когда Богу это окончательно надоест и он закроет проект?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Может, на новую планету пошлют работать. Меня другое интересует. Вот вы профессор теологии. Говорите про Бога как про своего хорошего знакомого. А почему, скажите, он сделал нашу жизнь такой пустой и бессмысленной?

– Если бы в вашей жизни был смысл, – сказал молдаванин, выделив слово «вашей», – выходило бы, что правильно поступают те комнаты, которые запускают в себя мышей. И Богу стало бы негде жить.

– Хорошо. А зачем тогда вы все это мне говорите?

– Я вам телефончик хочу дать, – ответил молдаванин, протягивая мне карточку с золотым обрезом. – Если захотите, приходите на молитвенное собрание. Легкого пути назад не обещаю. Но Бог милостив.

Я взял карточку в руки. На ней было написано:

К Богу через Слово Божие.

Молитвенный дом «Логос КатаКомбо».

На обороте были телефоны.

Сунув карточку в карман, я провел рукой по тому месту на поясе, где должен был находиться футлярчик с конфетой смерти. Его там не оказалось – я опять вышел из дома пустой. Впрочем, будь конфета на месте, я, разумеется, не последовал бы совету Озириса. Движение вышло рефлекторным.

– Ясно, – сказал я. – Вместо винного пресса поставим на вилле Мистерий свечной заводик, да? Зря стараетесь, халдеи не дадут. В лучшем случае будете халтурить в уголочке. Если места хватит…