Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 10, 2002

Кто делает музыку MTV-го пошиба — понятно: продюсеры и звукорежиссеры. Для примера попробую пересказать статью из профессионального журнала «Звукорежиссер» — поскольку издание это в руки читателя «Нового мира» скорее всего не попадет [23] Френкель Э. Сотворение песни… — «Звукорежиссер», 2002, № 2. 2 В России, впрочем, такие виртуальности приживутся не сразу, поскольку наша поп-эстрада имеет отчетливый ресторанный характер, существенная часть денег делается за счет выступлений в кабаках, и вряд ли сможет рассчитывать на успех певица, которую нельзя пощупать хотя бы теоретически. Недаром клипы русских поп-исполнителей снимаются таким образом, чтобы пробуждаемые в потребителе сексуальные стремления сразу же и замыкались на артиста. Напротив, западные исполнители стремятся расшевелить зрителя «вообще», предоставив ему свободу тратить свой эротический пыл где угодно, а сами обычно представлены на экране с уже имеющимся, «готовым» партнером. 3 Мне было приятно узнать, что Левин — еще и фотограф, продает через Интернет выставочного качества отпечатки — портреты музыкантов. На момент написания статьи было представлено к продаже изображение лидера «King Crimson» Роберта Фриппа — с гитарой, в углу какого-то пестро раскрашенного помещения. Хорошая фотография. А на отдельном сайте Tony Levin Band (www.tonylevinband.com) тронул специальный раздельчик, посвященный тому, когда и как следует с наибольшей для себя безопасностью просить у членов группы автографы. . Речь идет о записи песни для сборного альбома по случаю футбольного чемпионата мира: каждая страна, участвующая в чемпионате, представляла на диске своего артиста и свою песню. От России представительствовала некая певица Ариана, а песню под названием «More than the game» — «Больше чем игра» — сочинил композитор и продюсер Матвей Аничкин. Несмотря на то что имя певицы ничего хорошего вроде бы не предвещало, она сумела в первый же день записи приятно удивить звукорежиссеров, поскольку спела свою партию верно, и после записи не пришлось прибегать к компьютерной коррекции чистоты интонации и точности ритма — случай в нашей стране и в наше время откровенно выдающийся. Гитаристов и басиста тоже записали без проблем, однако здесь к первозданному звуку (тоже сформированному путем подбора звукорежиссерами соответствующих микрофонов, усилителей-комбиков и прочих элементов, моделирующих звучание) уже применялась последующая обработка: то есть звук доводили режиссеры, без участия музыкантов. Затем пришла струнная группа, исполнители с консерваторским образованием, как оказалось, не способные с необходимым студийным качеством играть вовсе: ритм, темп, интонация, просто синхронность — все мимо кассы. Выгнали этих, отыскали других — поприличнее. Из записанного с теми, что поприличнее, материала отобрали несколько фрагментов, которые могли пойти в дело, скопировали несколько раз и расставили в правильном ритме. Так скроили партию струнных. Но затем подмешали к акустическим инструментам синтезированные MIDI-скрипки — для придания звуку большей плотности. Далее наступила очередь подпевок: два голоса — мужской и женский. Мужчина ничего, справился, а запись барышни пришлось переносить в компьютер, чистить и дорабатывать, так что на окончательном сведении голос ее подавался прямо из компьютера. Наконец, ритмические линии исполнили соответствующие синтезаторы-сэмплеры. Таким образом, сведение шло с трех источников: с магнитофонной пленки, куда было записано все, что удалось записать прилично, с компьютерной звуковой станции «Pro Tools», игравшей скорректированные, доведенные партии, и с компьютера, на котором были чисто электронные голоса, не требовавшие живых исполнителей.

Меня отнюдь не пугают подобные триумфы современных технологий (а описанный вариант скорее совсем простенький по сравнению с тем, что и как делают на Западе в действительно серьезных студиях, — ну, все равно что отдел спецэффектов «Мосфильма» против такого же в Голливуде). И я не собираюсь отказывать компьютеру в статусе музыкального инструмента потому лишь, что он не похож на рояль (зато похож на баян). Только вот почему это студийное песенное чудо «More than the game» в свет выходит под именем певицы, а не под именем полностью, от киля до клотика, сотворившего его Матвея Аничкина? Ведь вполне могла неведомая мне Ариана и не иметь столь выдающихся способностей и не выпендриваясь пела бы как все — мимо нот. И что бы изменилось? Да ничего. Ну, на сведении подавался бы ее голос не с «честной» магнитной пленки, а из системы «Pro Tools» — слушателю-то какое дело? Больше того, я почти уверен: недалек день, когда успехи в синтезе звука и в компьютерной визуализации станут настолько велики, что какая-нибудь новая Ариана запоет уже непосредственно из компьютерного сэмплера, а томно прикрывать глазки и крутить выпуклостями в клипах станет соответствующих форм компфетка, не имеющая биологического прототипа2. Но все равно — только именами фантомных певцов и певиц размечает, будет размечать это культурное пространство массовое сознание. Из авторов эстрадных песен в России известны публике единицы — да и то по инерции советских времен. Реальные создатели музыки вне узкого профессионального круга не известны вообще никому.

Не очень отличается ситуация и в «непопсовых» областях. Прожектор внимания сфокусирован на фронтменах, лидерах, в первую очередь на певцах. Только изредка в нынешней рок-группе рядом с певцом как-то еще высвечивается гитарист. При том, что и музыку, и тексты, и концепцию звучания определяют, не исключено, вовсе не певец с гитаристом, а басист с барабанщиком, — интервью все одно брать будут не у них. (Электронщики, как всегда, подемократичнее — за счет того, что здесь и технологически, и просто визуально фронтмена в составе не выделишь — все жмут на одинаковые клавиши.) И только продвинутый любитель музыки учится узнавать в захламленной галерее квазихаризматических лидеров истинных харизматиков, настоящих генераторов новизны, музыкантов, способных отправить действительно свое собственное послание. На гамбургский счет за всю историю того, что я называю современной нефилармонической музыкой, таких едва ли наберется два-три десятка. Следующая ступень в развитии меломана — это когда фамилия продюсера, напечатанная на компакт-диске мелким шрифтом, становится не менее, а то и более важной, чем проставленные крупно и жирно имена исполнителей, когда он начинает чувствовать как эстетическое качество творческое (не психологическое) напряжение, возникающее между музыкантами и продюсером (ради этого напряжения очень маститые исполнители порой приглашают продюсировать свои работы амбициозных молодых музыкантов). И только подлинный меломан-исследователь способен различать и ценить музыкантов как будто второго плана, никогда в лидеры не выходивших и не стремившихся к этому, однако являющихся своего рода «белыми дырами», источниками самой музыкальной материи.