Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 6, 2003

Владимир Губайловский. Место для обгона. Итоги литературного года. — «Дружба народов», 2003, № 2.

«Литература остается заповедником иерархий. Здесь царствует „табель о рангах“. Увы. Мне отсюда — снизу — не видно, сколько звезд на погонах у Андрея Немзера, но чувствую, что много и больших. По некоторым крайне неприятным для себя признакам я чувствую, что и сам уже выбился куда-то в сержантский состав. Ну ничего. Надеюсь, найдутся старшие товарищи, поправят, укажут, поставят на место, а то и разжалуют». (Знали бы Вы, Владимир, что у меня написано в военном билете: «годен к нестроевой службе в военное время». Гм.)

«Действие рассказа Михаила Бутова „В карьере“ („Новый мир“, 2002, № 7) происходит в заброшенном карьере, оставленном человеком пейзаже, оставленном времени-пространстве, пограничном со смертью. Человек здесь настолько сосредоточен, что кажется, проступают какие-то глубокие истины». Одну из них я все-таки сам себе напомню: любовь.

«Пока я читаю Стратановского, я понимаю, зачем существует поэзия и как можно существовать в поэзии. Его стихи придают смысл моей собственной работе и дают силы ее продолжать». Моей, честно говоря, — тоже, хоть я и не пишу стихов.

Д. С. Деннет. Почему каждый из нас является новеллистом? Перевод с английского Н. С. Юлиной. — «Вопросы философии», 2003, № 2

Статья современного американского философа-аналитика Дэниэла Деннета была опубликована пятнадцать лет назад в «Times Literary Supplement» и посвящена явлению самости. Объясняя самость, философ прибегает к аналогии с такой вещью, как центр гравитации объекта. Участвуют: Моби Дик, Шерлок Холмс, апдайковский Кролик и другие. В предваряющей публикацию статье профессора Нины Юлиной напоминается об известной смелости основного проекта Деннета — «представить непротиворечивую на самом современном уровне материалистическую концепцию сознания». В России Деннет малоизвестен, на Западе же он — знаменитость, автор восьми популярных книг, переведенных на многие языки. Среди них: «Содержание и сознание», «Пространство для свободы. Варианты свободы воли, стоящие того, чтобы их желать», «Виды сознания», «Дети мозга» и другие.

А. А. Искандеров. Очерки истории советского общества. — «Вопросы истории», 2003, № 2.

«История Советской власти полна тайн и легенд».

Бахыт Кенжеев. Ангел от Иоанна. — «Знамя», 2003, № 1.

Галина Корнилова. «Вот моя деревня…» Рассказы. — «Знамя», 2003, № 2.

Их два, маленькие. И очень хорошие.

А. Кофман. Переживание аналогии. — «Вопросы литературы», 2003, № 1, январь — февраль

Редкое в нашем литературоведении исследование философии и поэтики Октавио Паса.

«Для Паса нет ничего безвозвратно ушедшего, нет мертвого — все пребывает в растянутом в вечность „здесь и сейчас“. <���…> Особенность его поэзии состоит в том, что в ней невозможно выделить собственно любовную тему, поскольку в том или ином воплощении она присутствует фактически везде, — само мировосприятие Паса, его художественное мышление глубоко эротичны».

Инга Кузнецова. Комната с открытым окном. — «Арион», 2003, № 1.

Очень просит перестать их с друзьями обзывать «традиционалистами», ибо и термин сей многосмыслен, и категориальная резервация надоела. Здорово подмечено о страхе банального в современной поэзии.

Александр Кушнер. Стихи. — «Звезда», 2003, № 1.

Светлана Львова. И как долго ни тянется жизнь — все окажется мало… — «Дружба народов», 2003, № 2.

Наверное, так устроен мозг у любящего стихи человека: назовешь город, и сразу всплывает имя поэта. Когда я слышу «Калуга», всегда с радостью и беспокойством думаю о Львовой.

Ж. А. Медведев. Сталин и «дело врачей». Новые материалы. — «Вопросы истории», 2003, № 1, 2.

«Почему в 30-е годы Сталин мог организовать несколько очень крупных „открыто-показательных“ судебных процессов по полностью фальсифицированным обвинениям и не смог по сходным сценариям организовать открытые суды в послевоенный период?

Технология подготовки дел в период следствия была такой же и с теми же результатами, наполнявшими заранее подготовленные сценарии. Невозможными стали, однако, открытые суды, в связи с решительным отказом обвиняемых от их показаний на предварительном следствии. Видимо, это связано не только с тем, что изменился контингент людей, попавших после войны в репрессивные кампании Сталина, но и с изменением психологии всех советских людей, переживших столь кровопролитную и длительную войну и одержавших в ней победу. Люди в этот период пережили столь большие физические и моральные испытания, что страх смерти уже не был фактором, управлявшим их поведением».

Петер Надаш. Конец семейного романа. С венгерского. Перевод Елены Малыхиной. Предисловие Бориса Дубина. — «Дружба народов», 2003, № 2.

Невероятная, обжигающая проза. Можно только догадываться по, кажется, отличному переводу, какое наслаждение/испытание в чтении этой вещи на языке оригинала. Повесть была написана тридцатилетним — тогда — писателем в 1972 году и наконец дошла до нас. «Вообще говоря, мысль о том, что большая литература непременно создается лишь в больших странах, — предрассудок XIX века. Для недавно закончившегося столетия, эпохи „бунта окраин“, это высокомерное соображение явно не годится» (Б. Дубин).

В. В. Овечкин. Дезертирство из Красной Армии в годы Гражданской войны. — «Вопросы истории», 2003, № 3.

«За полтора года (с 1919 г.) было зафиксировано около 3,4 млн. случаев дезертирства. <���…> В целом за годы Гражданской войны уклонения от явки к призыву составляли 75 процентов, побеги после приема на военную службу — 18–20 процентов, побеги из войсковых частей — 5–7 процентов».