Леонид Сергеев - Летние сумерки

— А чем занималась ваша жена?

— Училась в экономическом техникуме. Ей было всего двадцать лет, а мне двадцати два, что вы хотите?

— А дети у вас есть? — Ирина проявляла все большую заинтересованность.

— Откладывали на будущее. Жена ведь еще училась, и мы решили завести ребенка попозже, но… — Олег горько поджал губы, — потом было уже поздно. Да что мы в самом деле завели эту тему! — он улыбнулся. — Хотите расскажу, как я подрабатывал в одной конторе? Я вас еще не заговорил, нет? Это я разболтался, потому что мне с вами хорошо… Я тогда еще учился и днем по два-три часа бегал в контору, чертил дурацкие графики. У нас там был шеф — чудак. Как-то дал мне задание: склеить из бумаги простыню и вписать в нее таблицы. Корпел я над этими таблицами месяца два, склеил настоящего морского змея, он свисал со стола и тянулся через всю контору. Однажды кто-то шел мимо, задел и порвал половину. «Не буду, — думаю, — снова склеивать. Покажу ему и так». И знаете, шеф даже не заметил. Ему, оказывается, эти таблицы были и не нужны. Он просто загрузил меня работой… — Олег засмеялся и положил ладонь на руку Ирины.

Он держался спокойно и просто, в нем все было естественно, без всякого обмана, и Ирине тоже захотелось что-нибудь рассказать.

— А мой шеф ходит со слуховым аппаратом, — начала она, весело улыбаясь, — хотя все прекрасно слышит, представляете? А на собраниях он дремлет. Раз мне нужно было что-то ему передать. Я подошла, а он слушает музыку… От слухового аппарата провода тянулись в карман, а там был радиоприемник, представляете?

Они оба рассмеялись. Олег подсел к Ирине ближе, обнял ее за талию и кивнул на заходящее солнце:

— Посмотрите, какой закат, какое пиршество красок, какой неуемный цвет!..

Ирина взглянула на красное марево и вспомнила, как несколько дней назад тоже любовалась закатом. «Странно, — подумалось ей. — Он художник, а я секретарша, но у нас так много общего. А вот мой муж никогда не замечает красоты…». От запахов разогретой за день листвы, от прикосновений этого веселого и умного мужчины Ирине стало необыкновенно легко и бездумно. Она сидела и по-детски улыбалась, и только потом, когда они вышли из ресторана, она снова вспомнила про мужа и поджала губы. Он это заметил:

— Что случилось?

— Ничего особенного, — нетвердым голосом ответила Ирина. — Со мной давно ничего не случается. Я живу обычно… Работа, семья. Вот первый раз выбралась к морю.

— Обидно. А почему все так?

— Давайте не будем об этом, — в этот замечательный теплый вечер Ирине совсем не хотелось говорить о своем замужестве.

Олег обнял Ирину.

— Давайте зайдем ко мне. Посмотрите работы. У меня есть инжир. Вы любите инжир?

Ирина заколебалась, но потом подумала, что нет ничего плохого, если она взглянет на картины и на свой портрет.

— Только ненадолго.

В поселке было темно. Жара спала, но в воздухе все же ощущалась горячая тягучесть. Несмотря на поздний час, встречалось много гуляющих, и Ирине казалось, что все осуждающе смотрят на нее. Она понимала, что поступает неправильно. «Ну и пусть, — думала она. — Я всю жизнь поступала правильно, как надо, а может, поступать правильно не значит поступать хорошо», — какая-то новая, слишком разумная мысль мелькнула в ее отяжелевшей голове.

Олег снимал фанерную пристройку к дому на окраине поселка. В комнатушке был беспорядок: на кровати — махровое полотенце, на столе — инжир, сигареты, краски, на полу — ласты и трубка для плавания, и все стены были завешаны такими красочными видами моря, гор и натюрмортами, что у Ирины захватило дух.

— Очень красиво, — только и смогла проговорить она.

— А вот последнее, — Олег открыл этюдник. — Но пока эскиз.

На картоне у леса, освещенного солнцем, стояла женщина с сумкой. Женщина отчетливо напоминала ее, Ирину.

— Узнаете? — спросил он.

Расхаживая вокруг стола, Олег начал рассказывать о своей живописи. «Какой он хороший! — подумала Ирина. — Как любит свою работу!»

— Спасибо, что вы со мной, — Олег подошел к Ирине. — Сегодня рай в моем шалаше, — он вдруг обнял Ирину и приник к ее губам.

Поцелуй был таким долгим, что перед Ириной все закружилось и она закрыла глаза; ее руки вначале слабо сопротивлялись, но потом, сами собой, без ее воли, начали обвивать его шею.

Под утро он проводил ее, на прощанье еще раз поцеловал и сказал, что будет ждать на пляже в полдень.

Когда Ирина проснулась, было шесть часов утра, и к морю уже шли любители утреннего солнца — наиболее благоразумные из отдыхающих.

Снова начинался жаркий, безветренный день, такой же, как и предыдущие, но для Ирины этот день был необыкновенным — пока она одевалась и причесывалась, улыбка не сходила с ее лица.

В полдень Ирина пришла на пляж, но Олега там не было. Искупавшись, она легла на свое обычное место и стала нетерпеливо вглядываться в набережную.

Олег появился только к вечеру, когда она уже вся извелась от ожидания.

— Привет! — сказал, присаживаясь.

Ирине показалось, что он поздоровался как-то искусственно весело.

— А я прособирался, — объяснил Олег. — Мы с друзьями ночью уезжаем в Карадаг, дня на два-три, писать этюды.

Ирина опустила голову — ей казалось невероятным, что сразу же после их встречи он уезжает. «И почему не приглашает меня? — подумалось ей. — Что произошло? Почему он так переменился, ведь вчера все было замечательно?».

— Ты уже плавала? — обратился он к ней.

Ирине опять показалось, что он спросил это слишком спокойно. У нее даже возникло предчувствие — они расстаются навсегда. «Неужели он может просто так взять и уехать? — взволнованно подумала она. — Неужели я обманулась, и он только играл в хорошего, а на самом деле оказался ловким типом? Нет, не может быть! Он был таким искренним. И так хорошо рисует. Человек, который так рисует, не может быть плохим. Здесь что-то не то».

— Может, мне тоже окунуться? — произнес Олег в нерешительности.

— Ты вернешься? — она пристально посмотрела на него.

— Конечно. Я же еще должен дописать твой портрет, — на его лице появилась натянутая улыбка, отдаленное подобие вчерашней улыбки. — Пожалуй, лучше искупаюсь в Карадаге, а то еще нужно уложить краски и картон… Значит, до встречи через два-три дня. Не скучай! — безжалостно сказал он, чмокнул Ирину в щеку и пошел в сторону набережной.

Три дня Ирина ходила потерянная, все пыталась разгадать причину его неожиданного отъезда, все время мучительно думала: хороший он человек или ветреный? На четвертый день не выдержала и рано утром подошла к его пристройке.

На оконной занавеске висел сохнущий женский купальник. Ирина заметалась вдоль изгороди, вначале хотела ворваться в пристройку и крикнуть: «Негодяй!». Потом решила убежать к себе, собрать вещи и уехать из этого проклятого поселка, но неожиданно в пристройке раздался незнакомый мужской голос, и вскоре оттуда вышел молодой человек, а за ним — девушка. Они явно недавно приехали — были белокожие.