Владимир Митрофанов - Кемер в объятиях ночи

Придя на пляж, Григорьев, к его удивлению, обнаружил там Ирину. Все утро нее было прекрасное настроение, она много смеялась, просто звенела смехом. Рядом располагалось некое любопытное существо вероятно женского пола, которое так и лежало на одном месте на лежаке под палящим солнцем с самого утра и до вечера, кажется, вообще никуда с пляжа не уходило, даже на обед. Это была совершенно необыкновенная иностранная женщина, лет уже, наверное, к сорока — точный возраст было определить чрезвычайно сложно: уж очень она была худая — так что кожа висела, да и к тому же загорелая буквально дочерна. Загорала она круглый день, причем лежала топлесс на солнце, периодически густо намазывалась маслом и очень редко купалась. Из-за болезненной худобы груди ее выглядели дряблыми мешочками и не представляли никакого эротического зрелища. Все смотрели на нее как на страшноватую диковинку, хотя несомненно в ней была порода, не исключено, что некогда она работала моделью — по походке, повадкам. Трудно и невозможно было представить ее в офисе или за станком. Хорошая была бы иллюстрация к энциклопедической статье «Нервная анорексия». Мумия выглядела краше, чем эта бывшая модель. Наши, в большинстве своем довольно полные женщины, смотрели на нее со смешанным чувством. Эта была та ситуация, в которой они чувствовали свое некоторое превосходство и выпячивали груди.

На лежаке рядом возлежала театральный администратор Вера Павловна, ненавистница гаремов. Работала она в одном известном питерском театре. Рассказала, что с каждым годом все больше не любит артистов, хочет менять работу:

— Они как дети. Если едешь с ними на гастроли за границу: уже после дьюти-фри — они все пьяные, отсюда вечные скандалы в самолете, стюардессы бутылку буквально отрывают ото рта, как соску. То они паспорт потеряют, то багаж. Задолбали уже! Я их спрашиваю: «Как вы вообще со своими семьями-то ездите за границу на отдых?» — Те отвечают: — «Нормально ездим!» Я думаю, когда сами они ни за что не отвечают, то очень расслабляются. И это происходит почему-то именно на гастролях.

Дружок Григорьева, Вася Катышев, много лет проработавший в ГАИ, однажды остановил одного очень известного артиста театра и кино банально за превышение скорости. Артист, хотя на удивление был абсолютно трезв, при разговоре ни одной фразы без мата не произнес. У Катышева просто челюсть отвисла: даже он такого изощренного мата еще в жизни не слышал. Рассказал Григорьеву. На это Григорьев ему сказал тогда то же, что и теперь Вере Павловне:

— Богема!

Около двенадцати Ирина куда-то исчезла. Полотенце ее осталось, а ее не было. Вернувшись после очередного купания, Григорьев растянулся на лежаке и закрыл глаза. Слышал, как Олеся говорила Наталье:

— Сколько я могу ездить одна? Меня Серега скоро за такие дела просто убьет, больше не отпустит. И Максима надо хотя бы раз взять. Это Ирке все равно: мужа у нее нет, ребенок все лето в лагере. А ведь вполне могла бы и его вывезти на море. Он уже большой, мешать ей не будет.

— Ну, это как сказать. К ребенку хочешь — не хочешь все равно будешь привязан: на ночь уже гулять не уйдешь, да и утром до обеда не поспишь!

Прибежала на пляж возбужденная Машка, рассказала страшную историю, что прошлой ночью две девушки из отеля якобы поехали с аниматором куда-то в ночной клуб — в Кемер, а он их куда-то завез, продал там кому-то за пятьсот долларов, но им как-то удалось сбежать, и теперь этого аниматора с косичками (имя его Григорьев запомнить не мог, вроде бы Мелих) задержала полиция. На следующий день парня действительно не было видно в отеле. Других аниматоров звали Дженк и Коби.

И ничего удивительного: всюду на юге девушек подстерегают опасности. Одна девушка на работе рассказывала, что ее подруга как-то в подобной поездке в Турцию записалась на массаж тела. Массаж ей делал молодой турок и так ее домассировал, что она и сама не заметила, как между ними произошла интимная близость. Она себе, конечно, попеняла, даже всплакнула, что не удержалась, но потом отправилась на массаж еще раз, еще и денег заплатила. Ей снова потребовался оргазм — зависимость возникла моментально. И ругала себя, а пошла. А ведь хороший мальчик у нее был в Питере.

Как-то Григорьев прочитал в газете, что в Анталии не так давно якобы накрыли один подпольный публичный дом. Анталию было хорошо видно через залив: белые дома сплошной полосой по берегу и на холмах. Там обнаружили сексуальных рабынь в основном из России и Украины. Наверняка подобные публичные дома есть и в России, да и везде в мире. Глупых молодых женщин обманом заманивают туда, отбирают документы и потом зарабатывают на них деньги, заставляя заниматься сексом. На Украине — в Николаеве, в Одессе, — говорят, существуют целые банды под видом модельных агентств, переправляющие молодых девчонок в турецкие бордели. Как-то находили немало дур, притом красивых, якобы для работы моделями. Те верили и оказывались, по сути, в сексуальном рабстве. Причем, вполне возможно, что они предполагали, что какой-то секс будет, но не бесплатный, и деньги заработают, но никак не рабство.

Тут же вспомнилась история, произошедшая в Анапе, когда две восемнадцатилетние девушки познакомились на пляже с приятными молодыми людьми, сели к ним в машину, и те отвезли их к себе на ферму, где девушки целыми днями вынуждены были работали на винограднике, а ночью хозяева их насиловали. Осенью после сбора урожая они намеревались продать девчонок кавказцам. Вполне вероятно, что там бы они навсегда и сгинули, но рабыням удалось чудом бежать чуть ли не в голом виде. Повезло еще и в том, что родители подняли панику, а то кто знает, как сложилось бы: не вернули ли бы их назад хозяевам, задержавшие их местные милиционеры. Подобные случаи были не так уж и редки. Одна похищенная девушка в подобной ситуации регулярно беременела и родила своему похитителю нескольких детей, которых он тут же после рождения и умертвлял. Девушке одной появляться там было просто опасно: могли запихать в машину и увезти в горы. Рядом были Адыгея и Ингушетия — территории вне законов. Девушки там в одиночку по улицам там и днем не ходят, а уж вечером вообще не высовывают носа из дома.

К полудню ветер усилился, и море забелело барашками. У горизонта серел профиль пограничного корабля, а где-то там дальше за горизонтом лежал остров Кипр. Кстати, одна знакомая Григорьева, которая имела в Питере швейное производство, после отдыха на Кипре решила запустить фабрику и на этом замечательном острове. Так вот, открыть там дело оказалось гораздо проще и дешевле, чем в России. Она была этим приятно изумлена и поначалу все ждала какого-то подвоха, но все документы проходили вовремя, очень быстро, и никто не потребовал с нее взятку.