Анатолий Гаврилов - Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]

— Вот продам виноград и отдам.

— Мне нужно сейчас.

— Сейчас у меня нет денег.

— Тогда прощайся с жизнью.

И я увидел в его руке нож…

И тут налетел смерч, и всё вокруг исчезло, а потом я снова стал заниматься карбюратором.

Подул ветер, упала и разбилась ещё одна гроздь «изабеллы», и из неё выскочил серенький паучок, он заметался, бросился было к калитке, но тут же вернулся и спрятался в карбюраторе, в первичной камере, и я направил туда струю сжатого воздуха, и он заметался и по оси дроссельной заслонки перебежал во вторичную камеру, и я направил туда сжатый воздух, и он вылетел оттуда и на огромной скорости влип в крупную гроздь, теперь уже навсегда, что, верно, придаст будущему вину неповторимый вкус и запах, что будет отмечено и здесь, и там, во Франции, и тут я увидел на заборе ворону, жадно глядящую на детали моего карбюратора, и я сбил её с забора струёй сжатого воздуха, и тут подъехала милицейская машина, и они стали задавать мне вопросы по поводу Человека в Белом Плаще, и я понял, что сейчас они станут надувать меня сжатым воздухом, и мне было больно и страшно.

— Своего наибольшего могущества Вавилонское Царство достигло при царе Хаммурапи, — сказал Иван Федорович и подошёл к окну, откуда открывался вид на железнодорожный вокзал, рыбоконсервный комбинат, порт и море. — Хаммурапи, — повторил он, глядя в окно. — Записали? Завтра буду спрашивать, а сейчас свободны, но не совсем. Мне нужно вскопать огород. Никого не принуждаю. Только желающие.

Жил он недалеко от школы, на спуске к морю.

Он сказал, что и как, и мы стали работать, а он ушёл в дом.

Наступили осенние сумерки.

— Довольно, — сказал он и пригласил нас в дом.

Там уже стоял стол с напитками и закусками.

Мы приступили. Через некоторое время он вышел к столу и стал играть на баяне и петь, преимущественно морская тема.

Появилась его жена, Вера Сергеевна.

Она тоже вышла и подпевала мужу.

Они пели так слаженно и проникновенно, что многие заплакали.

Кто-то из наших стал просто рыдать, и его вынесли на свежий воздух.

Пасмурно, прохладно.

Фредерик Тейлор в начале XX века потратил пять месяцев для определения лучшего способа работы с лопатой.

Франц Кафка панически боялся воды и всё никак не мог научиться плавать, чем раздражал своего отца.

Оден начинает как прямой подражатель Элиота, а к концу приходит к коллажу.

В Ракетных войсках стратегического назначения застрелился начальник штаба.

Если тело скользит по поверхности другого тела, то на движущееся тело действует сила трения.

Ветер гонит по улице опавшие листья.

Входят двое в длинных чёрных плащах. Под плащами угадываются стволы. Они кого-то ищут.

Я не знаю того, кого они ищут. Уходят.

Толь, рубероид, битум.

Гвозди, молоток, дерево, верёвка, земля.

Вареники с творогом.

Луга ещё зеленеют.

Древние греки пасут на древних пастбищах древний домашний скот.

Лев Николаевич собирается на охоту. Воздух свеж и прохладен.

Старт космического корабля отложен на неопределённое время.

— Штиль!

— Ветра нет.

— Полное отсутствие ветра.

— Полное отсутствие ветра.

— Дым.

— Стелется.

— Ветер тихий.

— Ветер тихий.

— Дым слегка…

— Что?

— Слегка уже поднимается вверх.

— Ветер лёгкий.

— Его движение ощущается лицом.

— Камыш при лёгком ветре.

— Шелестит.

— Ветер слабый.

— Колеблются листья.

— Колеблются листья и…

— Колеблются листья и сучья.

— Сучья какие?

— Сучьи.

— Не отвлекайся. Какие сучья колеблются при слабом ветре?

— При слабом ветре колеблются слабые сучья.

— Мелкие.

— Мелкие.

— При слабом ветре колеблются листья и мелкие сучья.

— При слабом ветре колеблются листья и мелкие сучья. А если их нет?

— Не отвлекайся. Теперь ветер умеренный.

— Теперь ветер уверенный.

— Не уверенный, а умеренный. Что?

— Что?

— Что колеблется при умеренном ветре?

Что может, то и колеблется. Как Нина: ехать ей в Москву, не ехать. Колеблется.

— При умеренном ветре колеблются тонкие ветви деревьев. Такой ветер подымает пыль и клочки бумаги.

— И женские платья.

— Про женские платья расскажешь потом, а сейчас ответь на вопрос.

— При умеренном ветре колеблются тонкие ветви деревьев.

— Что еще?

— Такой ветер подымает пыль и клочки бумаги со стихотворением ветер, ветер на всём белом свете, не стоит на ногах человек…

— В угол!

— Есть в угол! На колени?

— Да!

— На уголь?

— Да!

— Но у нас нет угля!

Ладно, хватит паясничать. В Стокгольме для нас строится судно, а мы тут дурака валяем! Ветер свежий!

— Ветер свежий!

— Что при свежем ветре?!

— Сучья колеблются!

— Они колебались и при слабом ветре, а сейчас ветер свежий! Ну?!

— Если при слабом ветре колебались мелкие сучья, то при свежем колеблются уже крупные.

— Большие.

— Да, большие.

— А волны?

— Поднимаются. Поднимаются! Всё выше и выше! Все и выше и уже достигают неба, и летят уже по небу и дома, и деревья, и цистерны, и обломки самых надёжных судов, и люди, и животные, и…

Пасмурно, тихо, прохладно.

Входит человек в белом плаще.

Его имя Борис Петрович.

— Можно у тебя немного полежать?

— Пожалуйста.

— Подустал я, честно говоря.

— Есть будете?

— А что есть есть?

— Картошка в мундирах, селёдка, перец, баклажаны, орехи…

— Самогон есть?

— Где-то есть, но нужно поискать.

— Он в шифоньере, под тряпьём.

Порылся, нашёл, сказал, что он у нас не очень хорошего качества.

— Ничего, — ответил он. — А ты пьёшь?

— Нет, почти нет, разве только сухое вино.

— Красное, белое?

— И то и другое.

— Родители на работе?

— Да.

— Как у тебя с ними?

— Всяко бывает.

— А в целом?

— Что вы имеете в виду?

— Они тебя любят?

— Думаю, да.

— А ты их?

— Думаю, да.

— А остальных?

— Кого вы имеете в виду?

— Жителей города, соседей, родственников.

— В целом… как бы сказать…

— Ты любишь свой город?

— Да.

— А Слободку, где проживаешь?

— Не очень.

— Почему?

— Из-за агрессивности.

— Понятно. Что с девушками?

— Они то есть, то их нет.

— Друзья есть?

— Да.

— Кто?

— Когда-то их было много, сейчас остались Миша, Коля и Федя.

— Враги есть?

— Конкретно нет, но случаются.

— Долг Киргизу отдал?

— Нет.

— Почему?

— У меня нет денег.

— Он может тебя убить?

— Не знаю.

— Зачем ты играешь в карты?

— Не знаю.

— Тянет?

— Да.

— Непреодолимо?

— Да.

— Что Нина?

— Ей хочется в Москву.

— Она играет роль Нины Заречной в пьесе Чехова «Чайка»?

— Да, в народном театре завода «Азовсталь».