Энтони Капелла - Брачный офицер

— Что ж, Dottore, — сказал Джеймс, откладывая ручку и делая знак бармену подать счет, — информация весьма полезная. Но я убежден, вас уже заждались клиенты.

— Да, разумеется, — сказал адвокат без особого энтузиазма. И вдруг просиял: — Совсем позабыл… есть еще кое-что!

— Да? Что же?

Адвокат повернулся боком, подался вперед и заговорщически зашептал в уху Джеймсу:

— Немецкая танковая дивизия скрывается в недрах Везувия.

В голове у Джеймса мелькнуло, что кто-то в последнее время уже упоминал при нем про немецкие танки, но он никак не мог припомнить, кто именно.

— У вас есть доказательства?

— Мне это известно из весьма достоверного источника, который проверен мною не раз.

Джеймс приготовился записывать.

— Какого именно? — спросил он с занесенной над блокнотом ручкой.

— Они собираются атаковать вас с тыла. Они понимают, что их ждет смерть, но для них это дело чести, они готовы умереть за своего фюрера.

И тут Джеймс вспомнил: это Джексон настоятельно советовал ему не слушать всякие небылицы насчет укрывшейся в пещерах Везувия немецкой бронетанковой дивизии.

— Боюсь, вас неверно информировали, — сказал Джеймс. — Этот слух проверялся, он ложный.

Доктор Скотерра с тоской кинул взгляд на бутылки за стойкой бара.

— Правда, есть еще один вопрос… — начал Джеймс.

Доктор Скотерра оживился:

— Какой же?

— Торговля пенициллином на черном рынке. Не знаете, кто за всем этим стоит?

— Разумеется, знаю! — со смешком отозвался Скотерра. — Это все знают.

— Кто же? — спросил Джеймс, кивнув бармену, чтоб подал еще пару стаканов марсалы с яйцом.

— Аптекарь Дзагарелла. Он занимается этим с легкой руки самого Вито Дженовезе.

— Вы повторите это в суде?

Доктор Скотерра заволновался:

— Если я ввяжусь во что-либо подобное, меня пристрелят раньше, чем я появлюсь в зале суда.

— Хорошо, где можно найти аптекаря Дзагареллу?

— Не собираетесь же вы и в самом деле его арестовывать? — Доктор Скотерра так сильно взволновался, что вскочил с места, несмотря на то, что бармен еще не успел налить ему марсалы. — Я не подозревал, что вы готовы на столь резкие меры. Право же, как адвокат, я должен вас от этого предостеречь.

— Но этот тип проходимец, ведь так?

Их взгляды встретились, но взаимопонимания не возникло.

— Обещайте, по крайней мере, что мое имя не будет упомянуто, — бросил доктор Скотерра, скользнув пальцами к пуговицам пиджака.

— Раз вы не готовы давать показания, это будет вовсе несложно.

— Вы считаете меня трусом?

— Я считаю, что торговлю пенициллином надо прекратить. Подобное воровство угрожает жизням наших солдат.

Доктор Скотерра вздохнул:

— Поживете в Неаполе подольше, сами поймете. Чтобы в этом городе выжить, необходимо быть furbo, изворотливым. Иначе у нас никак нельзя.

Доктор Скотерра поспешно удалился, а Джеймс махнул бармену принести счет.

— Dueccento lire, — бесстрастно произнес бармен, кладя чек на блюдце.

Джеймс оторопело уставился на него. Двести лир? Это немыслимо!

— È troppo. [35] Это слишком (ит.)

Бармен дернул плечом. Яйца обходятся весьма недешево.

— Momento. — Метр Анджело торопливо пробирался между столиков с услужливой улыбкой. — Прошу вас! Сегодня угощает заведение.

— Я заплачу, — упрямо сказал Джеймс. — К тому же мне нужен счет.

Анджело вздохнул. Вынув из-за уха карандаш, он принялся на салфетке производить какие-то подсчеты. Это длилось довольно долго и, судя по всему, с использованием нескольких сложных уравнений со всевозможными скобками, вычислением процентов и переводами из одной валюты в другую. Наконец Анджело воскликнул «Ага!» и победно отвесил бармену подзатыльник:

— Attenzione, cretino! [36] Внимательней, кретин! (ит.) Ты все не так сложил!

Истинная сумма, заверил он Джеймса с виноватой улыбкой, составляет на самом деле сорок пять лир.

Джеймс протянул банкноту в пятьдесят лир.

— Сдачу, пожалуйста, оставьте себе.

— Вы очень любезны!

Анджело выждал немного, потом сказал:

— Чисто случайно слышал ваш недавний разговор.

— Неужели? С дальнего конца ресторана?

— У меня очень острый слух. Мне не следовало бы этого говорить, но доктор Скотерра в одном, по крайней мере, прав. Приниматься за черный рынок — дело весьма хлопотливое, можно нажить себе немало врагов.

Джеймс отметил про себя это «по крайней мере».

— Я готов пойти на этот риск.

Анджело смолчал. Кивнул.

— В таком случае, можно дать вам один совет?

— Чего уж ждать от вашего заведения, как не совета, — сухо сказал Джеймс.

— Если дело упрется в такую штуку, как camorra, [37] Банда, мафия (ит.). прикиньте хорошенько, не подключить ли вам ваших союзников.

— Это еще зачем?

Вместо ответа Анджело лишь повел плечами.

Когда Джеймс вернулся в Палаццо Сатриано, решение в нем уже созрело. Очевидно, что Джексон позволил себе пустить все на самотек, Джеймс же не видел оснований поступать подобным образом.

— Надо нагрянуть с визитом к аптекарю Дзагарелле, — сказал он Карло и Энрико. — У меня есть основания полагать, что он связан с черной торговлей пенициллином.

Зевнув, Карло почесал в затылке:

— Ясное дело, связан. Он этим заправляет.

— Тогда почему его не посадили?

— Нас всего трое, — поведя плечами, сказал Карло. — А для схватки с camorra понадобится целая армия.

Чем дальше, тем все определенней совет Анджело насчет американцев представлялся Джеймсу резонным.

— Вероятно, Карло, — холодно заметил он, — вы упустили из виду, что как раз армия у нас и имеется.

Он спустился вниз и стукнул в одно из окон, выходящих в центральный двор. Джексон оказался прав: атмосфера у янки впечатляла. По-деловому хлопали двери, приоткрывая один за другим бурлящие деятельностью кабинеты. Посыльные с кипами бумаг сновали взад и вперед; старательные стенографистки впивались в пишущие машинки; военные в оливково-зеленой форме коротко отдавали друг другу приказы. Джеймсу даже стало немного стыдно за относительную летаргию у себя наверху. Неприкрытое равнодушие Энрико и Карло — Джеймс по-прежнему не мог взять в толк, чем, собственно, они занимаются целый день, — совершенно не вязалось со здешней обстановкой.

К окну никто не подошел, тогда Джеймс вошел в помещение, по виду напоминавшее главную канцелярию, ожидая, что кто-нибудь обратит на него внимание. Не дождавшись, он остановил проходившего мимо ординарца и спросил, нельзя ли увидеть кого-нибудь из начальства.

— Вам назначено? — бросил ординарец.

— Нет, я…

— Сейчас книгу принесу.

Ординарец сорвался с места.

Джеймс отметил про себя, что надо бы как можно скорее завести и в Службе контрразведки регистрационную книгу.