Энтони Капелла - Брачный офицер

— Джимс, — сказала Ливия, — как ты думаешь, кто дал мне эту работу?

— Разве не я?

— Ты взял меня на работу, — поправила она. — Это совсем другое дело. Я не должна была бы этого тебе говорить, но это Анджело устроил так, чтоб больше претенденток не было. Это Анджело следит, чтоб продуктов у нас всегда было вдоволь. Это Анджело достает все, что я не могу купить на рынке.

— С чего это Анджело так заинтересовался тем, что я ем?

— Мне кажется, — уклончиво сказала Ливия, — как только ты приехал в Неаполь, он сразу заметил, что ты неважно питаешься. А что мужчина, который плоховато питается, и работу свою выполняет средне, это все знают. В последнее время ты явно стал гораздо… э-э-э… толковее во всем разбираться.

— Понял.

— Ну вот, теперь ты рассердился.

— Нет, — сказал Джеймс.

Он и в самом деле не успел рассердиться. Перед ним вдруг забрезжила возможность выхода из этой гнусной ситуации. Ливия права. Не исключено, Анджело как раз тот человек, с которым стоит поговорить.

— Я побеседую с ним, — твердо сказал Джеймс.

Крыша под ними мелко затряслась. Здание задрожало всеми дверьми и окнами, как бывает, когда по улице громыхает тяжелый грузовик или танк. Тряска нарастала, пройдя сквозь них, и затем отхлынула, как береговая волна.

— Землетрясение, — тихо сказал Джеймс.

— Лето пришло, — отозвалась Ливия. — У нас начинает трясти, когда жарко.

— Знать бы, как поступить…

— Что бы ты ни надумал, — сказала она, — это будет правильное решение.

Джеймс поднимался в гору к самому темному ресторану. Объявление, оповещавшее о закрытии, все еще белело на окне, занавешенном плотными темными шторами. Джеймс обошел дом и постучал в кухонную дверь.

Ему открыл Анджело с еле заметной улыбкой:

— Синьор Гульд!

Джеймсу показались, что его ждали.

— Капитан Гулд! — поправил он.

Анджело поклонился.

— Как прикажете. Не пропустите со мной стаканчик вина?

— С удовольствием, Анджело!

Они сели напротив друг друга в пустом баре, между ними стояла бутылка «Брунелло».

— Последняя из довоенных запасов, — сказал Анджело, разливая вино. — Хранил для особого случая.

— Это особый?

— О, мне кажется, да!

Анджело поднес свой стакан к свету. Вино было почти коричневое, он чуть взболтнул стакан рукой, оно омыло бока стакана. Поднес к носу и глубоко вдохнул.

— Вино этого урожая зовут «женским», — сказал он. — Когда в 1918 году собирали виноград, все мужчины погибли на Первой мировой. Вот женщины сами урожай и убирали. В тот год и полив был не тот, и обрезали кое-как, и ничем от вредителей не посыпали. Но иногда винограду для созревания и помаяться надо. В тот год «Брунелло» выдался отличный как никогда. — Он легонько приставил свой стакан к стакану Джеймса. — За мир!

— За мир!

Выпили.

— Итак? К вашим услугам.

— Мне кажется, я смогу убедить свое начальство вновь открыть рестораны.

Анджело выгнул бровь.

— Было бы отлично.

— Думаю, мне это особого труда не составит. Поставки продовольствия теперь не так уж скудны, и мне поверят, если я скажу, что теперь угрозы как для населения, так и для безопасности уже нет.

Анджело кивнул.

— Но, разумеется, вы хотите что-то взамен?

— Да, есть два момента.

— Какие же?

— Во-первых, я хочу, чтоб вы поспособствовали, чтоб каждый ресторан нанял хотя бы одну девушку. А такие крупные, как ваш, могут себе позволить взять хоть дюжину. Девушки могли бы работать официантками, поварихами, метрдотелями, кем угодно.

С минуту Анджело обдумывал предложение, потом произнес:

— Идея отличная. Девушки получат работу, и когда начнутся rastrellamenti, смогут доказать, что у них есть средства к существованию. — Он поймал взгляд Джеймса. — В Неаполе новости быстро доходят, — сказал он смущенно. — Значит ли это, что девушки, которые помолвлены с солдатами, смогут выйти замуж?

— Не вижу причин для отказа. Сами посудите, репутацию работающей в «Зи Терезе» девушки никто не сочтет сомнительной.

— А документы? Те рапорты, в которых они уже признаны гулящими?

— Я думаю, вы помните, — сказал Джеймс, — что пару недель назад был немецкий авианалет. Он нанес громадный ущерб моему помещению. Увы, многие документы полностью уничтожены.

— Ага, — сказал Анджело. Он поднял стакан. — А вы, я вижу, furbo, [53] Плут (ит.). друг мой, — с восхищением произнес он. — Вы сделались настоящим неаполитанцем.

— Оказывайте предпочтение тем девушкам, у которых уже есть жених. У нас имеется задолженность по бракам, которую необходимо ликвидировать. В одном надо проявлять решимость — едва девушка выходит замуж, она должна оставить свою работу в пользу очередной соискательницы. Сам я найму Джину Тесалли, она ждет ребенка. Будет помогать Ливии по кухне.

При упоминании имени Ливии, Анджело улыбнулся:

— Словом, у себя вы оставляете все как есть? Я всегда могу возвратить Маллони на прежнее место, если угодно.

— Не угодно, — сухо сказал Джеймс. — Миссис Пертини останется у меня.

Анджело согласно кивнул.

— И что же второе?

— Мне надо знать, где Дзагарелла держит свой краденый пенициллин.

Анджело чуть не поперхнулся.

— Друг мой, это чрезвычайно опасное дело. Почему бы вам не оставить Дзагареллу в покое?

— Он меня прижучил. Теперь моя очередь.

— Не знаю, смогу ли я вам помочь, — качая головой, сказал Анджело.

— Почему нет? В вашем ресторане, Анджело, вы потчуете не только офицеров союзных армий. Camorristi к вам также наведываются.

— Все гораздо сложней, гораздо запутанней, чем вам кажется, — отозвался Анджело.

— В каком смысле?

Несмотря на то, что в ресторане они были одни, Анджело осмотрелся по сторонам, прежде чем ответить:

— В смысле товаров, украденных у союзников. Ваш предшественник Джексон считал, что американцы просто не умеют работать, потому и не положат этому конец. — Джеймс кивнул. — Но если я хоть что-то за последний год понял, так это то, что ваших друзей американцев можно обвинять в чем угодно, только не в неумении работать.

— Что вы имеете в виду?

— Предположим, вы американец и вам нужно, чтобы мафия оказала вам некую услугу — крупную, политического свойства. Каким образом вы ее к этому склоните? — Сжав пальцы в кулак, Анджело повертел им: это был старый неаполитанский жест, обличавший коррупцию. — Возможно, откроете им свои запасы и скажете: «Пользуйтесь!»?

— Но что может быть нужно американцам от мафии?

— Не знаю. Знаю только, что есть некий план.

Джеймс вспомнил про документ, найденный у американцев. Там тоже намекалось на существование некоего плана. Какого?

— Вы считаете, что дело, возможно, имеет политическую подоплеку, — кивнул он. — В таком случае, нас в данный момент это волновать не должно. Они же не станут раскрывать себя ради спасения Дзагареллы, тем более, если против него появятся веские доказательства.