Александр Ермак - Команда, которую создал я

Позднее я не раз убеждался в верности выбранного пути. Смешанный коллектив действительно был именно коллективом, а не кучкой людей, запертых в одном помещении. Но почему тогда существуют однополые подразделения? На этот вопрос я себе ответил так: если специфика работы не требует исключительно женской аккуратности или мужской физической силы, значит, у начальника подразделения определенно есть какие-то личные проблемы с тем или иным полом.

Еще я понял, что половой вопрос оказался очень похожим на другие вопросы, касающиеся физических данных. Помнится, мне нравилось, когда у меня работали высокие, статные Юля и Еремеев. Но Алексея я без сожаления променял на неказистого, но превосходящего его в профессиональном плане Мальцева. Так же променяю и красавицу Юлю, если подвернется подходящий, превосходящий ее вариант.

– Итак, – сформулировал я себе, – Мне требуются энергичные универсальные молодые женщины и мужчины с высшим образованием…

В перечнях агентств по подбору персонала, с которыми работал наш отдел кадров, такой категории не значилось. Значит, нужно было рассчитывать прежде всего на самостоятельный поиск. Рекомендации знакомых я уже отработал. Взялся за газеты и журналы. Стал просматривать рубрики «ищу работу». Там были десятки, сотни объявлений людей, которые не попадали в перечни кадровых агентств. И я надеялся, что быстро найду тех, кто мне нужен. Однако просчитался. Позвонив по нескольким объявлениям, понял, что в большинстве случаев их подают люди пассивные по натуре. Они не ищут сами, а ждут, когда их персону оценят по достоинству. В большинстве случаев – персону драгоценную. Когда этим людям рассказываешь о предлагаемой зарплате и объеме работы, они тут же начинают вздыхать:

– У вас столько работы… Такая маленькая зарплата… Даже не знаю… Надо подумать…

Они ждут, что их начнут упрашивать сначала прийти на работу, а потом и собственно работать? Я вспомнил, как искал, выбирал работу, и понял, что действительно стоящие люди не ждут, а всегда сами предлагают себя. Они спрашивают знакомых о вакансиях, просматривают объявления под рубрикой «Требуются», обращаются в агентства по найму. Таким образом, лучшим выходом было бы подать несколько объявлений в газеты, конкретно описать, кто и зачем мне требуется. Но объявления – это деньги, расходы. А на них нужно просить разрешения начальства. А начальство скажет:

– Какие еще объявления. У нас же целый отдел кадров зарплату получает…

Что ж, я нашел другой выход, безденежный. Сам подготовил объявление на обычном листе бумаги, поручил Юле размножить его и регулярно развешивать в местах, где бывает приличная молодежь. В университете, в институтах, в студенческих общежитиях, в молодежных кафе и клубах. Я понимал, что такой подход потребует от меня больших затрат собственного времени. Ведь мне предстояло выполнять работу отдела кадров или агентства по поиску персонала. Но я шел на это. Был уверен: на сегодня это моя основная задача – искать людей.

Юля начала развешивать листки и пошли первые звонки:

– Вам требуется энергичная молодежь с высшим образованием?

– Да-да, нам…

Назначаю встречи и беседую с претендентами. Их немало: по пять-семь человек в день. Но не количество стало меня раздражать, а то, что в большинстве случаев определить, годен человек или нет мог и кто-нибудь другой. Я же тем временем спокойно бы занимался какой-то более полезной работой.

А почему бы не поручить это дело Юле? По моему заданию она взяла в отделе кадров бланки анкет, тест на уровень интеллекта и стала первой встречать претендентов. Юля тестировала их, просматривала анкеты и затем передавала мне документы людей, отвечающих нашим анкетным запросам, рабочим требованиям. Я, когда это мне было удобно, просматривал материалы и просил Юлю назначить собеседование отмеченным мною людям. Такой подход экономил кучу времени и сил. Хотя, конечно, не все в человеке можно увидеть по документам. Все равно попадался кадровый балласт.

Так, я назначил собеседование молодому парню с высшим образованием, с приличными тестовыми показателями. И Юля сказала, что он ей на первый взгляд показался весьма энергичным. Но во время очной встречи я понял – не то. Кандидат сходу начал расхваливать себя:

– Могу текст сочинить любой… за полчаса. Составить план рекламной кампании? Плевое дело. Я этих планов десятки создал. И компьютерные программы все знаю. И исследования проводил… Отчеты создавал…

Чем дальше я его слушал, тем больше понимал, что передо мной – типичный болтун. На словах – мастер, а как до дела дойдет, так сразу начнет условия ставить: «Это сделаю, если дадите мне еще сотрудников… А это сделаю, если создадите подходящие условия… А иначе не отвечаю…» И я оборвал его:

– Спасибо, пока мы вас взять не можем. Но учтем на будущее…

У другого претендента тоже было все вполне прилично по документам. Молодая женщина с небольшим опытом работы в рекламном агентстве и, как отмечено в анкете, «с организаторскими способностями». Говорю ей:

– Мы вас совсем не знаем. Согласны ли вы поработать первое время на рядовой должности?

Она делает оскорбленное лицо:

– Нет, что вы… Я ведь к вам и так пришла с рядовой должности. Я по призванию – руководитель…

Киваю:

– Спасибо. До свидания…

Другая женщина. По документам тоже все, вроде бы, нормально. Но чувствую, что-то не нравится мне в ней:

– Извините, пока мы не можем вас взять. Может быть, чуть позднее, когда будем в очередной раз расширяться…

Она вдруг взрывается:

– Вот вы-то лично устроены в жизни. У вас уже все есть. И вам не понять, каково это, оказаться без работы…

Я сообразил, что меня инстинктивно насторожило в ней – неуравновешенность характера. Видимо, что-то в ее поведении выдавало это. Нет, мне такие взрывные разрушители в коллективе не нужны.

По-человечески было жаль эту женщину. И немного обидно за себя. Настолько несправедливы ее слова. Это я-то устроен, это у меня-то все есть? Конечно, у меня есть работа, зарплата, некоторое положение. Но разве оно с неба упало? Я не получал наследства и подарков, никого не упрашивал взять меня на работу. Я убеждал не словами, а делом. Но бог с ней:

– Следующий.

– Следующий.

– Следующий…

Читаю анкету. У этого кандидата почерк плохой, неразборчивый. Само по себе это не так уж и много значит. У Протасова, например, корявый. И у меня тоже не каллиграфический. Но, если надо, я могу и печатными буквами написать, чтобы разобрать можно было. А здесь человек даже при приеме на работу не старается, никаких усилий не предпринимает. Что же будет, когда его примут? Откладываю материалы по нему в папку «Отказать».