Ромен Гари - Головы Стефани (Прямой рейс к Аллаху)

Стефани открыла глаза и ничего не увидела. Она хотела было поднять руки, но одеяло окутывало ее плотно, и она ощущала вокруг плеч и бедер два железных кольца.

Она попыталась вырваться, но тиски не разжимались. Шерсть затыкала ей рот и заглушала крики. Она яростно боролась, но каждое движение пресекали две сжимавшие ее руки.

Она угадала по движениям несшего ее человека, что он спускается по лестнице. Затем походка вновь стала ровной. Он не спешил. Шаги были спокойными, размеренными, уверенными. Стефани перестала вырываться, собралась с силами, затем разом расслабилась, а потом совершила, возможно, самый яростный и самый отчаянный рывок в своей жизни. Ничего. Тиски чуть разжались, но не более.

Под одеялом было трудно дышать, и из-за того, что она медленно задыхалась, в ней зарождался ужас, у которого не было названия, слепой, нечеловеческий, первобытный; больше не было ни сознания, ни вопросов, ничего, кроме магмы плоти и нервов, где каждая лишенная кислорода клеточка взывала о помощи…

Но она не задохнулась, и как только поняла, что угроза удушья всего лишь результат страха, то стала беречь дыхание, стремясь продержаться подольше. Человек, который ее нес, оставлял ей ровно столько воздуха, сколько нужно было, чтобы не умереть. Она чувствовала, как приподнимается при дыхании его грудь, и даже слышала скрип гравия у него под ногами. Она вспоминала аллеи сада и тонкий серый гравий между массами зелени. Но в саду ведь была еще и вооруженная охрана. Где она? Почему этот человек так свободно передвигается по дворцу и парку? Куда он ее несет?

Первый ответ, который пришел ей на ум, был подсказан ужасом. Ее сейчас бросят в колодец, она навсегда исчезнет на дне одного из двенадцати источников оазиса. Внезапно эта мысль превратилась в полную уверенность — как тут можно сомневаться, и когда она позднее размышляла о причинах столь твердого убеждения, то поняла, что мысль о колодце и об утоплении возникла из-за недостатка воздуха и удушья.

Ей казалось, что мужчина идет уже довольно давно. Может, десять, пятнадцать минут. Позднее она не смогла ничего уточнить. Всякое понятие о времени тогда исчезло.

Она услышала голоса, но не смогла понять, что они говорят. Человек, который ее нес, сменил положение рук и опустил ее на землю как статую.

Затем Стефани почувствовала, как ее стягивают двумя ремнями, одним — вокруг предплечий, чуть ниже локтей, а другим — над коленями. Она была уверена, что это ремни, а не веревки: их затягивали, как ремни чемодана. Дышать стало легче, и она чувствовала, что еще немного — и удастся высунуть голову наружу. Наконец ее подняли и куда-то посадили — по всей видимости, на заднее сидение машины. Вероятно, какого-нибудь армейского джипа или чего-то в этом роде: у него не было крыши. Машина почти тотчас тронулась с места. Стефани яростно затрясла головой, пытаясь высвободиться. Тогда какая-то рука отбросила одеяло, и она увидела человека, сидевшего слева от нее.

— Мне очень жаль, мисс Хедрикс. Безумно жаль. Поверьте, я бы действительно предпочел познакомиться с вами при других обстоятельствах… Но ситуация обязывает… Ибо все определяет ситуация… Прагматизм!

Безупречный акцент лучших английских школ.

Пустыня и небо сверкали вокруг в бледном сиянии библейских ночей…

В одежде человека читались следы военной формы. Не хватало лишь знаков отличия, нашивок и наград. Ему, наверное, было лет сорок. Костлявое лицо с решительным носом и коротко подстриженные седеющие волосы.

Так же был одет и сидевший за рулем. Светловолосый, с непокрытой головой.

Стефани попыталась было заговорить, но ненависть ее была так сильна, что ей не удавалось выдавить из себя ничего внятного. У нее получался лишь какой-то лепет.

Человек протянул ей фляжку.

— Бурбон. Здесь его практически не найти. Выпейте. Вам станет лучше.

Стефани удалось объясниться. Слезы текли у нее по щекам, слезы ярости и унижения. Бурные потоки ругательств помогали ей вернуть внутреннее равновесие. Мужчина невозмутимо все выслушал и одобрил кивком головы.

— Ругайтесь, ругайтесь… От этого только польза. Это от избытка чувств…

Он закурил манильскую сигару.

— Кто вы?

Похититель втянул дым с наслаждением — трудно было сказать, вызвано ли оно ароматом манильской сигары или удовольствием от возможности быть самим собой.

— Странствующие рыцари, да, странствующие рыцари… Не так ли, Рауль? А кто же еще?

Человек за рулем пожал плечами и ничего не ответил.

— Всегда на службе у прекрасных дел, всюду, где их необходимо вершить, от Биафры [77] Самопровозглашенное государство на территории восточной Нигерии, просуществовавшее с 1967 по 1970 г. до Конго и от Мозамбика до Родезии, справа, слева, там, куда зовет нас идеал… Вдовы, сироты и все такое прочее… Современные рыцари, да. Конечно, наши враги иногда называют нас наемниками… Но кто бы стал рисковать жизнью единственно для того, чтобы остаться в живых? Нет, нет, поверьте мне, мисс Хедрикс, мы, как и вы, на службе у красоты, хотя в нашем случае речь идет о красоте идеала… Вы не пьете?

Он схватил фляжку, раскупорил и поднес к губам.

— И у нас с вами есть еще кое-что общее: мы, как и вы, служим моде. Я правильно сказал: моде! Была мода на Биафру… Помните? Сегодня совершенно забытая… О, и еще как забытая! Мы там сражались от всей души. Была также мода на Катангу, на покойного господина Чомбе [78] Моис Капенда Чомбе (1919–1969) — конголезский политический деятель, возглавивший мятеж в провинции Катанга. — и та прошла — а без нас и там не обошлось… Красота великих дел в их постоянной смене, как и у вас в моде… Модели, которые мы представляли на всех этих показах, конечно же, не сравнить с вашими по грации и элегантности… Но могу вас заверить, что автомат «виккерс», пулемет «шкода», ручные израильские пулеметы и все оружие из французского каталога — вещицы весьма красивые, понимающие люди даже находят их элегантными…

Мужчина за рулем повернул голову, и Стефани увидела его профиль с перебитым носом и подбородок, на котором пробивалась светлая борода.

— Ты там закончил?

Англичанин залился безмолвным смехом.

— Вы, конечно же, вправе ждать от нас объяснений, — сказал он. — Кстати, меня зовут Харкисс, к вашим услугам. Да, именно так меня зовут в данный момент… Люблю перемены.

Он взглянул на нее.

— Мы пришли за вами, потому что вы нужны…

— Кому? — спросила Стефани.

— Ах, да вы скоро увидите. Молодым людям — чистым и суровым. Они той же закваски, что и полковник Каддафи, нынешний меч ислама. Они ждут вас там, в горах…

Он сделал широкий жест рукой в сторону горизонта.

— Они нуждаются в ваших свидетельских показаниях. Вы им расскажете обо всем, что видели. А после…