Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 12 2005)

Американский политолог и экономист Маршалл А. Голдман, автор книг “Почему перестройка не удалась: взлет и падение Михаила Горбачева” (1991) и не менее грозной “Упущенная возможность: почему не сработали российские реформы?” (1994), представлен здесь рефератом своего нового сочинения “Пиратизация России: российские реформы идут наперекосяк”. Начинает он ее, между прочим, с описания подзабытой “битвы за „Связьинвест””. Шекспир здесь, как водится, отдыхает: первые две страницы реферата напоминают распечатку “прослушки” собрания каких-нибудь сицилийских главарей “Коза ностра”. Дальше — поспокойнее.

“<���…> История „Связьинвеста” — лишь один, хотя и весьма яркий, эпизод, в котором тем не менее воплотились многие особенности приватизационной кампании „по-русски”. Задача книги, сформулированная самим автором, — не просто описать этот процесс, но и, выяснив его предпосылки и скрытые механизмы, показать, в том числе и путем сравнения с опытом других государств, существовали ли иные варианты внедрения в России рыночных принципов, основанных на частной собственности. Ответ М. Голдмана — несомненно да; более того: избранный российскими приватизаторами путь порочен и ошибочен. Доказывая эту точку зрения, американский экономист, подчеркивая сугубо академический характер своего исследования, начинает с начала, т. е. с той экономической ситуации, которая сложилась в Советском Союзе к концу 80-х годов. Чтобы от рассказа о „Связьинвесте” сразу не перескакивать на десятилетие назад, автор предваряет такой разбор беглым анализом посткоммунистического пути российской экономики. Главным показателем здесь является ВВП, который неуклонно падал вплоть до 1999 года и снизился за это время на 40 — 50 %, что превосходит даже снижение ВВП в Америке времен Великой депрессии. Такой спад резко противопоставляет Россию другим бывшим странам восточного блока, где экономический рост начался уже через два-три года после начала реформ. Впрочем, по мнению некоторых экспертов, столь мрачные показатели можно объяснить неточностью официальной статистики: в частности, сами предприниматели маскировали реальный рост производства в целях сокрытия доходов, неуплаты налогов и проч. На положительную динамику косвенно указывает и устойчивый рост экспорта, и положительное сальдо внешней торговли (которое также невозможно точно вычислить, поскольку объем бизнеса нигде не учтенных „челноков” составлял, по разным оценкам, от 14 до 20 миллиардов долларов в год). В качестве объективного критерия предлагают ориентироваться на количество вырабатываемой электроэнергии, которое обычно увеличивается или уменьшается прямо пропорционально общему развитию экономики и которое, что немаловажно, легко учитывать. (Ну, это, по-моему, прекраснодушие, пропустим. — П. К. ) <���…> Приводя сокращение ВВП в качестве главного экономического аргумента, автор также скептически относится и к обоснованию Е. Гайдаром и А. Чубайсом срочной и „неразборчивой” приватизации политической целесообразностью, а именно необходимостью закрепить разгром коммунизма скорейшим утверждением частной собственности. Как считает Голдман, негативные последствия приватизации — коррупция, контроль над экономикой со стороны организованной преступности, сращение с властью олигархического капитала — способны гораздо сильнее затормозить развитие страны. Что касается олигархов, то он признает, что В. Путин был во многом прав, когда в 2000 году на встрече с несколькими богатейшими людьми России упрекнул их в необоснованных претензиях к государству — ведь государство в тогдашнем своем виде было творением их собственных рук. Впрочем, не одни только необузданные аппетиты олигархов стали причиной провала реформ; отрицательно сказалась, например, неспособность лидеров страны договориться друг с другом, наиболее ярко проявившаяся в событиях октября 1993 года. (Описывая эту драму в двух фразах, Голдман следует характерному для него принципу „никого не обидеть”, именуя действия Руцкого со товарищи „попыткой переворота”, а атаку на здание парламента „преступной”). В свою очередь, разлад в руководстве усугублял недоверие к государству, что порождало резкий отток капитала, по оценкам Голдмана, составивший в период с 1991 по 2000 год в среднем миллиард долларов в месяц. Разумеется, свою роль сыграло и разрушение прежних хозяйственных связей из-за распада СССР, и резкое снижение потребности в продукции предприятий оборонного комплекса в результате окончания холодной войны. Все это не могло не сказаться непосредственно на процессе приватизации, но, по мнению Голдмана, ее негативные последствия предопределялись куда более глубинными историческими факторами — прежде всего тем, что частная собственность не укоренилась как следует и в дореволюционной России. Вслед за Ричардом Пайпсом Голдман полагает, что в России давно сложился так наз. „патримониальный” (вотчинный) уклад, когда глава государства, будь то царь или генсек, считал себя не просто правителем, но и собственником страны, ее народа и недр, частично делегируя эти права собственности своему бюрократическому аппарату. Отсюда вечная коррупция, которая не была изжита даже во времена сталинского террора, а в эпоху посткоммунистических реформ расцвела особенно пышным цветом. Неудача реформаторов во многом объясняется разницей в экономической „культуре”, которую не учитывали западные консультанты российского правительства вроде А. Шлейфера, А. Ослунда, Дж. Сакса и др., являющиеся для Голдмана постоянным объектом яростной критики (даже в большей степени, чем Чубайс или Гайдар).

Чтобы обосновать свою точку зрения, американский экономист предпринимает небольшой экскурс в историю дореволюционной России <���…>”.

О явлении приватизации в этом номере “ОЗ” пишут много — и у нас, и у них (раздел “Параллели”). Подытоживает подбор материалов на эту тему личностный исторический экскурс: отрывки из воспоминаний благородного чиновника, прокурорского человека Алексея Лопухина (1864 — 1928), того самого, что “сдал” служебную тайну (сотрудничество Евно Азефа с полицией), был сослан и помилован за пять лет до революции. Мемуар называется “Крушение Саввы Великолепного (Мамонтова — П. К. )”. Но самое интересное, что это не о Мамонтове, а о С. Ю. Витте: что-то вроде приговора.

Отмечу раздел “Общий доступ”, где интересно рассказано о необходимости реформы “интеллектуальных секторов экономики” (Ярослав Кузьминов); справка под названием “Понятие и категории интеллектуальной собственности” (подготовили Николай Зорин и Юлия Нестерчук ), думаю, сразу после выхода номера — уже не их “интеллектуальная собственность”, а практическое пособие для нуждающихся, вроде стенда с бланками да анкетами в ОВИРе… А второй главный специалист в стране по теме реституции (первый, думаю, — Григорий Козлов, очередность тут не важна), Константин Акинша, доказательно “дает прикурить”, как это у них обычно с Козловым водится, и нашим, и зарубежным государственным “культурным стратегам”.