Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2007)

Светлана Лурье. Наступление Речи Посполитой. — “АПН”, 2007, 2 мая .

“Если большую ядерную войну между Россией и Америкой кому-то удастся спровоцировать, то это будут поляки”.

Игорь Манцов. Царь, бояре и кино. — “Взгляд”, 2007, 3 июня .

Среди прочего: “Кто же не помнит, допустим, „Главного Буржуина”? Скажете: „Никто не помнит”. Врете, язык — помнит. Ничего никуда не делось…”

Елена Мельникова-Григорьева. Семантическая аура курительной трубки в визуальном фольклоре. — “Топос”, 2007, 18 и 21 мая .

“В этом примере вновь становится очевидным, что сигарета наследует смысловому комплексу алтарных воскурений, жертвенных сожжений и погребальных костров. Архаический характер этого комплекса подтверждается тем, что курение и смерть, даже именно сигарета и смерть, иконографически сополагаются гораздо раньше, чем начинаются серьезные медицинские предупреждения о вреде курения. Ричард Долл и Остин Бредфорд Хилл провели свои исследования, поставившие рак легких в зависимость от курения, в 1950 году. Знаменитый курящий скелет Ван Гога написан в 1886 году. Здесь, пожалуй, мы уже можем перейти к разделу, посвященному преимущественно курительной трубке в натюрморте…”

Вадим Месяц. “Писал роман под вопли младенцев”. — “Книжное обозрение”, 2007, № 18-19 .

“Похабщина „Лолиты” не в сюжете, а в небрежности, с которой она написана и переведена”.

Дмитрий Нерсесов. Против ревизионизма. — “Русский Журнал”, 2007, 8 мая .

“<���…> было бы более чем уместно принять закон, согласно которому публичное опровержение или принижение роли России, ее народа в деле разгрома нацистской Германии, милитаристской Японии в годы Второй мировой войны было бы объявлено уголовно наказуемым преступлением (подобно отрицанию холокоста). <���…> Наконец, праздник Победы 9 Мая должен стать главным государственным праздником России <���…>”.

Василина Орлова. Отцы и йети. — “Топос”, 2007, 1 июня .

“Как видят герои умного Евдокимова и неумного Минаева людей старшего поколения? Кто они для молодых? Антагонисты? Дураки-старперы, которые носятся с портретом контаминировавшегося в одного Микки-Мауса вождей мирового пролетариата Ленина-Сталина или с клочками того же портрета, только дерзко ими раздраконенного? Кто они — начальники, которые не врубаются в современные веяния? Или все сплошь престарелые лузеры? И кто для наших героев — дети? „Цветы жизни” или не цветы? Малолетки, вечно путающиеся под ногами? Или обременяющие их насыщенную личную жизнь довески? Пошлите эсэмэску на очередной короткий номер. Какие бы варианты ответа вы ни предлагали — ничто не подойдет. Поскольку для рожденных в семидесятые, если сверяться по литературе, написанной их ровесниками, ни старшего, ни молодого поколения в природе не существует, а есть лишь сверстники, воплощающие собой объекты зависти, ненависти, любопытства и сексуальных желаний. Кто там бубнил весь девятнадцатый и часть двадцатого века о неизбывном конфликте отцов и детей? Нет никакого конфликта, поскольку нет отцов, остались одни дети, deus ex machina, да и дети-то выросли. Вот только отцами — так и не стали…”

См. также: Василина Орлова, “Мертвый час” — “Стороны света”, 2007, № 6 .

См. также: Василина Орлова, “Здешние” — “Новый мир”, 2007, № 6.

Александр Павлов. “Симпсоны” как политика. Статья первая. — “АПН”, 2007, 29 мая .

“Лучший способ выяснить политическую составляющую сериала — это посмотреть на политические взгляды главных героев шоу. А поскольку в центре мультфильма именно семья Симпсонов, то говорить следует именно о них. Семья состоит из пяти человек. Младшей дочери — Мегги — всего один год, поэтому она еще не составила об окружающем ее мире свое мнение, что облегчает нам задачу идентифицировать ее воззрения. Но если уж кто во всем сериале и является убежденным радикалом, то это восьмилетняя Лиза Симпсон . Вне всякого сомнения, это — один из самых интересных и благородных персонажей сериала. Определенно она стоит на позициях „радикального феминизма” и также сильно тяготеет к идеям защитников окружающей среды, которые обычно избирают радикальные методы борьбы. Она ходит в баптистскую церковь каждое воскресенье, но лишь затем, чтобы не огорчать родителей. Лиза презирает образ жизни своей матери (Мардж), которая является домохозяйкой. Также Лиза — самый большой интеллектуал в шоу, что, однако, не делает ее счастливой…”

Глеб Павловский. Модели и сценарии либерализации российских СМИ. — “Русский Журнал”, 2007, 21 мая .

“Отношение к блогосфере у меня такое же двойственное, как отношение к ранней советской культуре. С одной стороны, это невероятно хамская культура, культура победоносного, торжествующего хамства, наполненная энергетикой насилия, угрозами насилия, торжествующей ненавистью, разрешенной к самой себе ненавистью. Честно говоря, культура 20-х годов и культура блогосферы чрезвычайно близки. Но ведь культура 20-х годов была творческой культурой, в конечном счете, может быть, посмертно. Это мешает мне отнестись к блогосфере только с естественным отвращением к этому правилу обязательного невежества, права на оспаривание любого экспертного мнения, причем оспаривание на основе личного вкуса и произвольных, иногда совершенно абсурдных аргументов. <���…> Для меня лично, как для выросшего в недрах тоталитарной культуры, очень узнаваем тоталитарный инструментарий: вынуждение к ответу, вынуждение к занятию позиции там, где ты вообще не хочешь ее занимать, — это чисто тоталитарные примочки. Блогосфера благодаря этому и разминает, насильственно разминает существо человеческое и гонит его куда-то вперед. В принципе, для рода хорошо, когда тебя гонят куда-то вперед. При этом средства вроде пока не кровавые. <���…> Поэтому мне кажется, что это интересная ломка хребта традиционной культуры”.

Постмодернизм придуман журналистами. Михаил Рыклин размышляет о власти, религии и философии. Беседовал Алексей Нилогов. — “НГ Ex libris”, 2007, № 18, 31 мая.

Говорит Михаил Рыклин: “Французы охотно называют себя постструктуралистами, а термин „постмодернизм” выдуман журналистами. „Постмодернизм” сблизил людей, которые между собой имели мало общего (например, Бодрийяра и Дерриду, Вирилио и Делёза). Для Дерриды близка и понятна обойма из структуралистов Леви-Строса, Барта, Альтюссера, Лакана; а вот название „постмодернизм” может быть применимо разве что к его влиянию на более широкий массмедийный контекст. Я одно время работал во Франции и знаю, что никакого постмодернистского французского контекста не существует. Вирилио и Бодрийяр тогда были близки друг другу, это верно. У Дерриды своя школа — Лаку-Лабарт, Нанси. Делёз — другое направление. Да, можно говорить о связи Делёза с Фуко... Под словом „постмодернизм” образуется целая свалка из самых разных философов. Сколько значимого пропадает из-за такого вульгарного обобщения!”