Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 11 2004)

“Современный национализм — это осознавшая себя и задокументированная (что особенно важно) технология национальной мобилизации”.

См. также: Егор Холмогоров, “То, что традицию отрицает, может быть разрушено” — “Еженедельный журнал”, 2004, № 124, 15 июня ; “„Новый консерватизм”, о котором теперь много говорят, необходимо отличать от того „либерального консерватизма”, который был популярен в конце 90-х. Тогда лозунгом была „стабилизация”, придание респектабельности той системе, которая была создана в 90-е годы. Не случайно любимой темой либеральных консерваторов были „экономическая амнистия” и прочие интересности. У нынешнего нового консерватизма есть две стороны: отрицательная и утвердительная. Утвердительная — это идеология опоры на русскую историческую и государственную традицию, отказ от исторического нигилизма 90-х. Строить надо на тысячелетнем фундаменте — или не строить никак. А отрицательная сторона нового консерватизма — это отказ в „основательности” всему тому, что было наделано в новейшую эпоху, неготовность „консервировать” содеянное. Приемлемо лишь то, что традицию продолжает, а то, что традицию отрицает, неприемлемо и может (а может быть, и должно) быть разрушено”.

См. также: Егор Холмогоров, “Неизвестный солдат” — “Спецназ России”, 2004, № 5, май .

Михаил Холмогоров. Необитаемый остров. Повесть. — “Нева”, Санкт-Петербург, 2004, № 7 .

20-е годы: группа интеллигентов под контролем ОГПУ коллективно пишет роман из жизни терского казачества… Замысел повести понятен, исполнение грубовато . Лучшее в повести: курирующий весь проект чекист Штерн, латентный графоман, увлекается и вписывает в роман линию еврея-большевика.

Хороший роман невозможен без сильного героя. Андрей Геласимов отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского. — “Топос”, 2004, 5 и 10 августа .

Говорит Андрей Геласимов: “А диалог строить я учусь у Платона. Не в плане синтаксиса, конечно, а в плане движения мысли от начала к концу. То есть у мысли есть строгое начало, и у нее есть не менее строгий конец. Когда в это врубаешься, то диалог получается нормальный. Я понимаю, что такие вещи звучат несколько азбучно, но поверь мне, о них мало кто знает и мало кто ими пользуется, когда пишет. <���…> А если говорить о финале, то в общих чертах он мне обычно известен. Я не сяду за книгу, пока не пойму — в какую сторону надо плыть. Мне вообще очень интересно решать композиционные задачи. Для меня это как игра в шахматы для набоковского Лужина”.

Александр Храмчихин. В поисках идеального субъекта. — “Отечественные записки”, 2004, № 2 (17).

“Безусловно, целесообразность существования национальных регионов в демократическом государстве может вызывать серьезные сомнения, тем более что иногда непонятен критерий создания таких регионов. Например, в Карелии доля русского населения выше, чем в Ульяновской или Астраханской областях. Однако обезвредить эту мину замедленного действия, заложенную большевиками, без жертв теперь практически невозможно. Нет сомнений, что при попытке всеобщей губернизации и/или укрупнения регионов большинство марийцев или удмуртов, не знающих ни слова на родном языке и полностью отождествляющих себя с Россией, немедленно вспомнят о своей национальности. В результате абсолютно очевидные убытки от такой „реформы федеративных отношений” многократно перекроют гипотетическую прибыль от оптимизации управленческой структуры”.

См. здесь же: Владимир Каганский, “Пространство, государство и реформы”; “Страна видится составленной из самое большее 89 частей (субъектов Федерации), тогда как на самом деле частей этих примерно 400, о чем ниже”.

См. также: Александр Храмчихин, “После боя. Федеральные выборы 2003—2004” — “Знамя”, 2004, № 7 .

Целина как альтернатива ГУЛАГу. Беседу вела Ольга Эдельман. — “Время новостей”, 2004, № 125, 19 июля.

Говорит заместитель директора Государственного архива РФ, автор книги “Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе” Владимир Козлов: “Шли дискуссии о том, куда направить деньги, чтобы получить быстрый результат: либо в центральные районы страны, где уже существовала инфраструктура, либо на целину. В решении о целине проявилась стилистика хрущевской эпохи. <���…> Подобными же рывками решали массу других проблем: космоса, водородной бомбы и т. д. Возникавшие проблемы — не важно какие — Хрущев стремился решать достаточно быстро, в каком-то смысле спонтанно, и с этой точки зрения нет большой разницы между, скажем, докладом Хрущева на XX съезде, который был воспринят как некое спонтанное действо, и решением о целине. Нужно или не нужно было осваивать целину — с моей точки зрения, сейчас обсуждать этот вопрос не имеет никакого смысла. Поэтому примем просто как данность, что целина случилась”.

“Кроме того, надо обратить внимание, что примерно в это же время, после амнистии 1953 года, ГУЛАГ потерял половину своего населения. Причем наиболее работоспособную. Тех, кто работал, „мужиков”, выпустили на волю, остались те, кто паразитировал на рядовом населении ГУЛАГа. То есть в результате амнистии ГУЛАГ стал неработоспособным. Но об амнистии говорили еще при Сталине, и разговоры о кризисе ГУЛАГа, о необходимости сбросить его лишнее население начались еще в самом же ГУЛАГе и в МВД СССР в конце сороковых годов как минимум. Вставал вопрос: если не принудительный труд, то какой? <���…> Хрущев искал замену принуждению. Сначала попытались ввести милитаризацию труда: принудительный труд под конвоем менялся на труд людей военнообязанных, работавших в чем-то похожем на трудовые батальоны. Начались волнения демобилизованных военнослужащих, которых использовали как рабочую силу на стройках. В городе Новошахтинске Каменской области, в Московской области в городе Кимовске и в Гремячевском районе, в Экибастузе, большая стачка в Кемерове — все это 1955 год. Забастовки, волнения солдат-рабочих показали, что это тупиковый путь, и от него быстро отказались. Не важно, правильным или нет было решение о целине. Важно другое. Представим себе, что приняли решение вложить деньги и ресурсы в центральные районы страны, — это принципиально иная стилистика. В ней отсутствует хлесткость, эффектность, призыв к энтузиазму. Это совершенно другая манера политического поведения. Трудно себе представить, чтобы Хрущев так действовал: систематически, планомерно, экономически более-менее обоснованно. А целина как раз очень хорошо компонуется с его манерой действия”.