Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2006)

См. также: Андрей Немзер, “Мука и счастье” — “Время новостей”, 2005, № 193, 18 октября; “Будем надеяться” — “Время новостей”, 2005, № 195, 20 октября .

См. также: Владимир Березин, “Быкостернак и Горькасинский” — “Книжное обозрение”, 2005, № 41 .

См. также: Константин Поливанов, “В формате „ЖЗЛ”” — “Русский Журнал”, 2005, 25 октября .

См. также рецензию Ольги Рогинской на роман Дмитрия Быкова “Эвакуатор”: “Критическая масса”, 2005, № 2 .

Дмитрий Быков. Рвота. Александр Проханов разочаровался в партиях, но не в читателях. — “Огонек”, 2005, № 42 .

“Его [Проханова] эволюция даже показательнее лимоновской, потому что Лимонов большой писатель и личность его мешает рассмотреть политические процессы. А Проханов — мастер лубка, вместо кисти у него помело, он Лидия Чарская нашей патриотической литературы, но Чарская, обчитавшаяся Стивена Кинга... Сквозь него все видно”.

См. также: “<���…> находит на тебя иногда такое восхищение перед всем живым, такое преклонение перед силой жизни, что не только бабочку — вошку на себе убить не можешь! Поймаешь… и бережно пересадишь на другого”, — говорит Александр Проханов в беседе с Дмитрием Быковым (“За меня пишут два безумных негра” — “Собеседник”, 2005, № 41, 25 октября ).

В России мода по-прежнему держится только на личности автора. Беседу вел Михаил Грунин. — “ GlobalRus.ru ”. Ежедневный информационно-аналитический журнал. 2005, 21 октября .

Говорит Андрей Аболенкин, консультант Недели моды в Москве: “Мода работает на то, чтобы сломать „нормальный потребительский запрос””.

Вне игры на понижение. Беседу вела Елена Дьякова. — “Новая газета”, 2005, № 73, 3 октября.

Говорит Михаил Шишкин: “Если не писать текст как последний — никогда его не напишешь. Я и не сомневался, что „Взятие Измаила” — последний текст. Так или иначе это текст о моей русской жизни. Безусловно, он очень закупоренный. Там под жизнью подразумевается не жизнь на земле, а именно жизнь в России. И если помните, там в Москве 1960-х детей учат: жизнь — крепость, которую нужно взять. Получился текст о преодолении жизни. О преодолении России. Разумеется, под Россией подразумевается не моментальный снимок „Москва 1990-х”. А все, начиная с основания русской письменности. После было чувство, что я ничего больше не смогу написать, поскольку весь вложился в „Измаил”. Полное ощущение конца. И страх. Но проходит время. И ты понимаешь, что царь Ирод — это не Россия. Это не география, а Время. Это очень важно понять: что есть и другие люди, есть и другие страны. Что Бог создал не Россию, а Бог создал землю”. Он же: “Русская литература никогда от читателя не зависела. Так вышло”.

См. также: “Язык Кремля и лагерный сленг улицы имеют одну природу. В стране, живущей по неписаному закону законов, — сильнейший занимает лучшие нары — наречие адекватно реальности. Слова насилуют. Опускают. Язык русской литературы — это оборона. Островок слов, на котором должно быть сохранено человеческое достоинство. Сам по себе литературный язык не существует, его нужно каждый раз создавать заново. Чем я и занимаюсь. Это моя борьба, моя война. А вы говорите о какой-то нейтральной позиции”, — говорит Михаил Шишкин в беседе с Глебом Моревым (“Язык — это оборона” — “Критическая масса”, 2005, № 2).

См. также: Майя Кучерская, “Бог сохраняет все; особенно — слова...” — “Критическая масса”, 2005, № 2 .

Дмитрий Володихин. Война сценариев. — “АПН”, 2005, 7 октября .

“В двух словах, наша фантастика рывком вернула себе функцию литературы идей …”

Георгий Гачев. Живу — и думаю. Отрывки из дневника. — “Литературная учеба”, 2005, № 5, сентябрь — октябрь .

Май 2005 года: “Читаю в эти дни журналы „Нового мира”. И — удивляюсь: единственно живой сюжет — половой, эротический, стал — в этом некогда социально активном журнале…” Улицкая. Маканин.

Игорь Гергенредер. Наперекор проклятью. — “Посев”, 2005, № 8 .

“Вступи РОА в войну, скажем, в 1943 г., открывались бы лишь две возможности развития событий. Всенародное выступление смело бы Сталина, после чего народ и РОА повернули бы оружие против гитлеровцев. Или, что вероятнее, война бы затянулась, на Германию упали бы атомные бомбы. Власовская же армия воевала бы где-нибудь под Смоленском и Псковом. Крах Германии оставил бы русских наедине с русскими, и, скорее всего, большинство пошло бы за Власовым против коммунистов. Но вместо этого народ совершил великий подвиг спасения Германии от ядерных бомбардировок. Не кривя душой, согласишься: дело действительно благое и великое. Но надо прямо об этом и говорить, а не мусолить миф о „спасении народов от германского рабства”. Ветеранам, обиженным, что с „развалом Советского Союза” их боевое прошлое теряет смысл, нужно уяснить: смысл налицо. Западная Европа, не познавшая атомных взрывов”.

Все это — в связи с четырехтомником Владимира Батшева “Власов. Опыт литературного исследования” (“Мосты” — “Литературный европеец”, Франкфурт-на-Майне, 2002 — 2004). Игорь Гергенредер живет в Германии.

Данила Давыдов. [ Рецензия]. — “Критическая масса”, 2005, № 2.

“Стихотворения в книге [Дмитрия Воденникова и Светланы Лин „Вкусный обед для равнодушных кошек”] почти все знакомые, поэтому нетерпеливый читатель сразу же обратится к разговорам. <���…> Воденников, вообще склонный к откровенности (быть может, здесь нужны кавычки — разберемся несколько позже), доселе, кажется, нигде не демонстрировал столь подробно свои воззрения (быть может, и здесь нужны кавычки). Ценность этих разговоров — в их двойном дне. Умело пользуясь безответственностью жанра, собеседники позволяют себе очень много сильных высказываний, могущих шокировать человека невнимательного”. А также: “Что это за воспоминания детства? Зачем они рассказываются Светлане Лин (и затем — нам)? „Но что поделаешь, мне очень нравились женские слезы, я доводил своих домашних разговорами о том, что я скоро умру, и однажды мне сделали замечание: никогда не говори так! Я вышел из-за стола и стал возиться в грядках, взял прутик, похожий на крест, и запел тоненьким голосом: ‘И никто не узнает, где могилка моя!‘ И вдруг ор с веранды: ‘Тебя же просили!‘” Изощренное издевательство? Невинный детский театр? Нет — концентрат будущей метапозиции поэта Воденникова”.