Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2011)

простыне. А поутру стало так смешно и так стыдно.

ХI

Один насаживает мясо на шампуры, другой

разжигает огонь, третий, как водится, к ним пристает

с советами. А ты уже успел выпить и рад,

что выпало погулять с этой мелкою сельской

шпаной, повторять нехитрые, невеселые, краткие

тосты, вставать со всей компанией, когда поминают

убитого кореша, торжественно достают нержавеющий

портсигар, где косяк, скрученный им перед смертью,

хранится, подобно реликвии. Слово за слово,

парни уже обсуждают тбилисских братков, удивляясь,

что гость (видимо, лох) не слыхал даже о самых

знаменитых. Таким образом, еще до шашлыка

твои акции быстро падают. Вдруг понимаешь:

пожалуй, ты заигрался, пора бы и ноги в руки. При общем

замешательстве резко запрыгиваешь в свою “Ниву”

и, будто новый Джеймс Бонд, уносишься вдаль, смеясь.

ХII

Снова гостиничная столовая, снова ночь.

Теплый чай, холодные макароны. Ты

последний клиент: все стулья уложены на столы

вверх ногами, уборщица мается у дверей.

Ушел. Из соседнего номера слышатся гневные звуки

телевизора. Юный француз, въехавший позавчера,

опять смотрит какой-то грузинский канал, хотя и

не понимает ни слова, а комментатор знай

возмущается противоправным налетом

войск соседнего государства через границу, то есть

грубым вмешательством в наши внутренние и т. д.

Ты отключаешься. Ты уже сутулишься

за низким, за шатким столиком, пытаясь, известное дело,

сочинять, и свежепридуманную строку произносишь

то по слогам, то растягивая гласные, влажные, как морская

водоросль, пока слова наконец не лишаются смысла.

ХIII

“В аэропорту тебя встретят. Узнают и подойдут

сами. Позаботятся о жилье, документах, деньгах.

От тебя потребуется немного. Помахать рукой

прошлому — быстрей, чем сдирают с себя

воспламенившуюся одежду. Велеть своей крови

успокоиться. Приказать сердцу, чтобы мечтать

прекратило. Глазам запретить смотреть

в иллюминатор. Телу… впрочем, оно и так

будет надежно привязано к креслу”. Взлетная

полоса переливается, гаснет, сверкает. Дела

завершены, можно вздремнуть. А голос

продолжает: “...всех близких и всех родных

изгони из памяти, ибо новая кровь в жилах твоих

заструится; новые земли, наречия, яства

станут наградой тебе…” Будто звон разбитой

рюмки — и ты просыпаешься, словно падаешь с высоты.

Бахыт Кенжеев родился в 1950 году. Окончил химфак МГУ. Поэт, прозаик, эссеист. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе “Антибукер” (2004), “Anthologia” (2005) и “Русская премия” (2009). Стипендиат Канадского совета по делам искусств (2009). Живет в Канаде, США и в Москве.

[1] Пользуюсь случаем поблагодарить Николая Свентицкого, неутомимого устроителя ежегодных грузинско-русских поэтических фестивалей, за возможность познакомиться не только со Звиадом Ратиани, но и с другими первоклассными поэтами Грузии. (Примечание Б. Кенжеева.)

ЛЕВ СИМКИН

*

ПУТЕШЕСТВИЯ ДУХОБОРОВ

Симкин Лев Семенович — доктор юридических наук, профессор Российского государственного института интеллектуальной собственности. Автор многих научных трудов и публикаций, а также сборника рассказов «Социализм с юридическим лицом» (М., 2009). В «Новом мире» опубликовал статьи «Правосудие и власть» (1990, № 7) и «Закон и право. Судебная реформа в прошлом и настоящем» (1992, № 1). Живет в Москве.

Костер в Петров день

Духоборы (или духоборцы) издавна шли за «справедливым и хорошим» учением Иисуса Христа, которое, по словам современного духоборского писателя Ильи Попова, «многим не нравилось», потому что Он «учил, что все люди должны жить равно, и не должно быть ни богатых, ни бедных» [1] . К тому же они не признавали каких-либо земных представителей Бога и категорически отказывались от военной службы. Словом, у царской власти хватало поводов выселять их на окраины империи.

29 июня 1895 года, в день рождения своего духовного лидера Петра Веригина, приходившийся на день святых апостолов Петра и Павла, духоборы в Закавказье провели невиданное антивоенное действо. Собрали все оружие, сохранившееся у них с прежних времен, и торжественно, с пением псалмов, сожгли на большом костре в пещере около села Орловка в Ахалкалакском уезде Тифлисской губернии.

Сожжение оружия должно было послужить символом протеста против войны и окончательного разрыва со старым миром. Напомню, происходило это на Кавказе, где оружию всегда придавали куда большее значение, чем где бы то ни было. Тифлисскому губернатору Шервашидзе доложили, что духоборы собираются то ли поднять восстание, то ли бежать в Турцию. На подавление бунта он послал казаков.

Когда те прибыли, костер горел и в нем плавилось оружие. Казаки на лошадях атаковали безоружную толпу духоборцев, избивали людей нагайками, не разбирая ни мужчин, ни женщин, лошади сбивали людей с ног, топтали. Духоборы-мужчины встретили нападение, стоя рука об руку и поставив в середину женщин.

«Так же беззащитно и покорно стояли в Бомбее и Пешаваре приверженцы великого Ганди перед избивавшими и мучившими их английскими полицейскими» [2] , — описывает происшедшее В. Ф. Булгаков, секретарь Толстого. Сам Лев Николаевич, как известно, принял случившееся близко к сердцу.

Несколько человек были потоптаны лошадьми и четверо побиты до смерти. Когда духоборы ушли, оставив за собой красное от крови поле с убитыми, офицеры направили казаков по избам. Начались грабеж и насилие.

В Карской области в тот же день духоборы провели такой же «перфоманс». На этот раз все окончилось бы мирно, если бы не последующая их инициатива. Когда приехала полиция с приказом собрать остатки сожженного оружия, около 60 духоборов, отслуживших в армии и продолжавших числиться в запасе, заявили о своем отказе служить в будущем и отдали полицейским свои солдатские билеты. После экзекуции несколько сот человек посадили и выслали.

Российское общество забурлило и пришло к выводу, что духоборам никак нельзя оставаться в России. А может, им самим пришла мысль об эмиграции. Затея, естественно, потребовала немалых средств.