Юрий Коротков - Виллисы

— А головку, деточка, надо держать вот так! — и повернула…

— Четче! Раз-два-три… Хайрутдинова, спину возьми!.. семь-восемь — поворот!..

Девчонки в розовых хитонах работали экзерсис. Титова занималась в глухих болоньевых штанах: сушила бедра. Это было нарушение формы, но Наталья демонстративно не обращала на нее внимания.

Юлька мельком глянула за окно. Там понемногу, трудно светало, в школе напротив старшеклассники склонились над тетрадями, очкарик за последним столом смотрел в окна училища.

Здравствуй, мама!

У меня все хорошо, все по-прежнему. Занимаюсь, отдыхаю. Каждый вечер гуляем с девчонками по Москве. И ем я нормально — не волнуйся и не слушай эти дурацкие рассказы про вечно голодных балерин. Столовая у нас замечательная, кормят как на убой. И не надо покупать мне ничего, шуба мне не нужна — здесь тепло, совсем по-весеннему…

— Середа, так проститутки на Калининском задом вертят!

Света работала непривычно осторожно, зажималась, не успевала за остальными. Наталья Сергеевна начала раздражаться.

— Нефедова, на высоких полупальцах работаем!.. Держи ногу! Пах открой! — Она с размаху ударила ее ладонью в низ живота. — Выше! Выше колено! — подняла сзади ей ногу двумя руками, пнула снизу в бедро. — Да что вы вареные все сегодня?! Спите много? Пошли на середину!

Юлька подхватила лейку, пробежала взад и вперед, смачивая наклонный пол. Началась вторая часть урока — середина зала. Все тяжелее становилось дыхание, чаще взлетали и опускались острые ключицы, выбившиеся из-под заколок волосы налипали на лоб, промокали, темнели под мышками и вдоль спины хитоны.

…Отцу не верь и обратно не пускай. Если раз продал, то и второй продаст. И не плачь, не стоит он того. И не смей, поняла, не смей брать у него деньги! Потерпите до лета.

Я здесь еще никому не говорила — я решила проситься на распределении в Хабаровск, буду ближе к вам, сразу получу роли, смогу подрабатывать педагогом в детской студии. Справимся без него…

— Хайрутдинова, спину возьми! Сто раз тебе, дуре, повторять?.. Азарова, о чем замечталась? В Австралию душа летит?

…Да, в мае мы летим в Австралию на целый месяц! А потом целую неделю дадут отдохнуть! Даже не знаю, чему больше радоваться. На этом кончаю письмо. Привет сестричкам — Зое и Кате. Не верится, что уже восемь лет не виделись. Но теперь недолго осталось, скоро прилечу насовсем…

— Середа! Сто-оп! — Наталья Сергеевна раздраженно хлопнула в ладоши.

Концертмейстер оборвал мелодию. В наступившей тишине Наталья Сергеевна выдержала долгую паузу. Девчонки замерли. Когда у Светки что-то не клеилось — доставалось всем.

— Середа, ты что, нарочно это делаешь?.. — негромко спросила Наталья Сергеевна. — Пойди сюда.

Скрестив руки на груди, она подождала, когда Света подойдет.

— Что с тобой сегодня?

— Бедро болит, Наталья Сергеевна.

— Ну так иди в медчасть! Сама вполноги работаешь и остальным мешаешь!

— Оно совсем немножко ноет, — виновато сказала Света. — Только когда…

— Врачу объяснишь, — отвернулась Наталья Сергеевна. — Так, встали на прыжки!

— Можно я закончу? — спросила Света.

— Нельзя. Алексей Семенович, пожалуйста…

Света накинула халат и, чуть прихрамывая, вышла из зала.

Начались прыжки.

— Выше мах!.. Выше!.. Выше!.. Раз!.. Раз!!

В конце урока на девчонок страшно смотреть. Трясутся от напряжения мокрые лица. Пот уже ручьями течет по шеям, с висков, срывается каплями со скул. Кто втягивает щеки, кто скалится.

— Раз!.. Раз!.. Легче!.. Улыбку дай!..

Ни одной связной мысли в голове. Только красные вспышки перед глазами. Только мат сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием. А стрелка часов на стене будто прилипла. Ноги гудят, как чугунные. Колени подламываются сами собой. Мягкие балетки жгут стопу, как наждак. Душа вылетает вперед и вверх, а неподъемное тело едва волочится следом.

— Да спину!! — Наталья Сергеевна с размаху ударила кулаком по спине Чолпан. Та чуть не упала, прогнулась от боли. — Иначе не понимаешь?! Раз!.. Раз!..

После звонка и финальных поклонов девчонки побрели в раздевалку. Чолпан, закинув руку, ощупала синяк на спине:

— Собака! Гляди, прямо по позвоночнику…

Никто не взглянул на нее, девчонки стягивали мокрые хитоны и колготки. Все сами ходили с синяками. Когда бьют — это хорошо, хуже — когда не обращают внимания. Давно не били — скоро выгонят.

— А это чье? — увидела Чолпан рядом со своей вешалкой школьное платье.

— Мое, — третьеклассница только что вышла из душа, стояла позади нее вся в капельках воды.

— Это твое место, ты, мокрощелка?! — Чолпан сорвала ее одежду и швырнула в дальний угол, где раздевались младшие девчонки. — Еще раз увижу — морду разобью!

Девчонка покорно пошла поднимать платье.

Старшеклассницы, обмякшие, лоснящиеся от пота, сидели нагишом, вытянув чугунные ноги, тупо глядели перед собой пустыми плоскими глазами. Шли в душ, засыпали стрептоцидом, перевязывали шелковыми лентами сочащиеся сукровицей пальцы ног, переодевались в школьную форму.

Нина вылила пот из болоньевых штанов, выжала хитон. Встала на весы, погоняла гирьку и зло отшвырнула ее в конец шкалы.

Только неугомонная Илья в спущенном до пояса хитоне возбужденно рассказывала кому-то:

— Ну, я им пару батманов кинула, — она с болтающимися до полу рукавами изобразила канкан между скамейками. — Нет, ты представляешь, юбка-то — во! Они хохотальнички поразинули, блин, а я будто не въезжаю, типа «что такое, я девушка скромная»…

— Ну и что они тебя — сразу или в очередь? — спросила Нина.

— Что? — улыбаясь, обернулась Ленка.

— Ничего! На улицу пойди расскажи, как ты трахалась! — крикнула Нина.

— Начина-ается… — досадливо протянула Нефедова.

— А что, завидно, да? — Илья развернулась к Нине, по-бабьи уперла руки в бок. — Что, поделиться?

— Спасибо! Я не такая блядь, как ты!

— Ха, конечно! Кому ты нужна, корова! Протухла на своей диете!

— Да хватит, надоело! — сказала Нефедова.

— А ты сиди молчи! — закричала Нина. — Сколько за тебя предки заплатили?

— Ты что, Нин… Нин, перестань, — испуганно зашептала Ийка.

— Что? — взвилась Нефедова. — А ты знаешь, да? Ты видела? Сама скоро вылетишь отсюда!

— Посмотрим еще, кто вылетит!

— Тихо! — крикнула Юлька.

Уже никто никого не слышал, в раздевалке стоял общий гвалт.

— А ну, тихо!! — заорала Юлька. — Умолкни, я сказала! А ты сядь! Достали!

Младшие девчонки притихли на своих скамейках, наблюдая за ссорой старших.

— Жопу отожрала, а я, блин, виновата, — буркнула Илья, доставая из сумки сигареты.

— Заткнись! — крикнула Юлька.

— Корова…

— Заткнись, я сказала!

В раздевалке наконец стало тихо. Мрачные девчонки разошлись по своим местам, не глядя друг на друга. Юлька сорвала полотенце с вешалки и пошла в душ. Чем ближе к экзаменам, тем чаще вспыхивали в раздевалке ссоры, девчонки истерили, заводились по любому поводу…