Екатерина Мурашова - Одно чудо на всю жизнь

Роза замолчала на пять минут, потом заплакала ещё жалобнее и заскреблась ещё сильнее.

— Чтоб ты сдохла! — пробурчал Никит а в тёплую подушку.

— Никитушка, нельзя же так, — тут же включилась спавшая на кровати бабушка. — Тоже тварь Божья. Старенькая она, писать хочет. Вчера-то с ней рано отец гулял, вот у неё и поспело. Выведи её быстренько и сразу назад. Ещё поспать успеешь…

— Как же вы мне все надоели! — в сердцах сказал Никит а , высунул из-под одеяла ноги, которые тут же покрылись гусиной кожей, и, мерно стуча зубами от холода, начал одеваться. Роза, услышав его, носом открыла дверь и теперь юркой колбасой сновала вокруг. Розины бока, касавшиеся голых Никитиных ног, были скользкие и холодные.

Во дворе, как и следовало ожидать, никого не было, только чёрная кошка сидела на нижнем пролёте лестницы и отрешённо созерцала подвальную дверь. Возможно, туда спряталась мышь. На пробегавшую мимо неё Розу кошка не обратила никакого внимания. У Розы, впрочем, тоже были другие, не кошачьи интересы.

Роза быстро сделала все свои дела, и Никит а уже собрался идти домой, когда невысокая фигурка отделилась от двери соседнего подъезда и шагнула прямо к нему.

— Ты Никит а? — спросила фигурка, лица которой не было видно из-за большой кроличьей шапки.

— Да, — сразу ответил Никит а . Мальчик в кроличьей шапке не выглядел опасным. — А ты кто?

— А я — Костик, — ответила фигурка и тут же спохватилась. — То есть я хотел сказать, передай своим, что всё переносится на два часа. И чтоб не опаздывали. Иначе девчонку не увидите.

— Но как же… — растерялся Никит а . — Мы же не успеем…

— Успеете, — усмехнулся Костик. — Захотите — успеете. А не успеете — ваша воля…

В просторной комнате с высокими потолками стояло сразу четыре больших стола. За столами сидели четверо мужчин. Двое из них были блондинами, один — брюнет и ещё один почти лысый. Глаза у двоих были серые, ещё у одного — карие и у последнего — зелёные в крапинку. В дополнение к портретам в комнате присутствовало два носа картошкой, один с горбинкой и один — почти греческий, без переносицы. Но, несмотря на перечисленные различия, все четверо мужчин в комнате были чем-то очень похожи между собой. Возможно, такое впечатление создавалось оттого, что у всех у них был одинаковый взгляд.

— Скажите, коллеги, кто знает, вчера у нас магнитных бурь не было? — спросил старший из присутствующих, он же обладатель зелёных глаз, лысины и одного из носов-картошек.

— Да нет, вроде не слышно было, а что?

— Да вот тут вчера странный сигнал прошёл. Из озерского отделения капитан Воронцов сообщает, что в озеро рядом, как я понял, с его огородом опустился спутник-шпион, оснащённый самой современной секретной аппаратурой…

— Да ну? — восхитился обладатель греческого носа. — А он как был, автоматический или с живыми шпионами?

— В том-то и дело, живые шпионы тоже имелись, при этом замаскированные под детей — мальчика и девочку. И они как-то там стакнулись с местным криминальным элементом. И теперь капитан Воронцов призывает соответствующие органы, то есть нас с вами, немедленно отреагировать, приехать в указанное им место и время и забрать всех тёпленькими — спутник, шпионов, ну, и местную молодёжную мафию заодно…

— Ну и чего это? Вы звонок-то проверили? — с интересом спросил самый молодой — сероглазый горбоносый блондин.

— Проверил, — вздохнул старший. — Всё правильно. Был в Озерске участковый капитан Воронцов, Трофим Игнатьевич, работал с 1940 по 1982 год, с перерывом на Великую Отечественную. Сейчас там же, в Северном округе, его сын служит, Виктор, значит, Трофимович, майор. Трофим Игнатьевич жив, от роду ему восемьдесят пять лет, живёт на пенсии, в посёлке Петров Ключ, в том самом, куда спутник-то и прилетел… Вот так…

— А, вот почему ты про бури-то спрашивал… — протянул греческий нос. — У старичка, значит, обострение шпиономании случилось…

— А чего, молоток старик-то, — бодро заявил четвёртый, средних лет блондин с картошистым носом. — Бдит, не дремлет. Чуть что — сигнализирует. Вот что значит старая гвардия. До последних дней на посту. А теперь? Не поймёшь, то ли товарищ из органов, то ли из банды… Надо вот что — благодарность старичку послать. Спасибо, мол, капитан Воронцов, за службу, за бдительность, проявленную при выявлении вражеских шпионов… Знаете, как ему приятно будет? Сын передаст…

— Да ну, что ты несёшь-то?! — отмахнулся зеленоглазый.

— А что?! — неожиданно завёлся блондин. — Как гадость какую человеку сделать, так мы ни секунды не колеблемся — вперёд и вверх, выполняйте! А как доброе слово сказать — так сразу: что несёшь? Что стоит по электронной почте отбить-то? Где у нас там адрес озерского отделения…

— Сейчас я в каталоге посмотрю, — быстро сориентировался горбоносый. — Вот, Озерск, адрес, все дела. Что писать-то?

— Да вы чего, мужики? — удивился греческий нос. — Нас же озерские засмеют!

— Нет, не засмеют, — флегматично откликнулся лысый и зеленоглазый. — Они нам позвонят и спросят, мы как — совсем с ума сошли или что?

— Ну и объясним им, — с энтузиазмом сказал нос картошкой. — Что, не поймут, что ли? Их же, между прочим, ветеран. С сорокового года — это же подумать страшно! Да они, наверное, и сами в курсе. Он же, небось, им тоже про спутник сигнализировал…

— Может, и нет, — возразил греческий нос. — Тут же такое дело серьёзное, государственное, он мог сразу в центр… Большой спутник-то, там не сказано?

— Согласно агентурным сведениям, — лысый заглянул в какую-то бумажку, лежащую перед ним на столе. — Согласно агентурным сведениям — примерно с трехэтажный дом.

— Круто, — протянул молодой блондин. — Большие нынче спутники-шпионы стали делать…

— А ты думал! — усмехнулся греческий нос. — Прогресс — он не дремлет! И враг тоже!

— Всё, значит, пиши, — скомандовал старший блондин младшему. — От имени органов государственной безопасности (отдел внешних воздействий) выражаем благодарность капитану Воронцову Трофиму Игнатьевичу…

— Вот балаболы, — проворчал лысый и зеленоглазый. — Взрослые вроде мужики, столько лет в органах, а всё бы дурачиться. Как маленькие, ей-Богу…

Максим Павлович уже поставил ногу на подножку огромного джипа с затенёнными стёклами, когда истошный крик остановил его. Чёрненький кучерявый мальчик, размахивая скрипичным футляром, выскочил из-за водосточной трубы и бросился к тёмным, опасным даже на вид машинам.

— Возьмите меня! Возьмите меня туда! — кричал Лёвушка Райтерштерн, пытаясь залезть в джип. Огромный мужчина раз за разом осторожно ловил мальчика за талию и выставлял его на асфальт.

— Лёва! Погоди! — пытался уговорить его вылезший из машины отец Марины. — Тебе туда не надо. Там опасно. Ты подожди здесь, мы тебе сразу же сообщим…