Тимофей Ермолаев - Рассказы

— А сколько он выиграл? — повернулся к напарнику Славик.

— Пятьдесят девять ставок на общую сумму три тысячи семьсот, — сказал Спайдер. От кого-то я слышал, что Славик и Спайдер были любовниками, но это могли быть только пустые разговоры, и ничего более.

— И как ты это объясняешь, Икс?

— Никак, Славик. Жизнь иногда выкидывает странные штуки.

— Да, ты прав, — грустно кивнул Славик и с разворота ударил меня ножом в живот…

Сохранить? Боже мой, что же я наделал?! Раскаленное лезвие, словно злая оса, впилась в мои несчастные внутренности. Все мое естество скорчилось от дикой боли. Славик с улыбкой смотрел на мои мучения, поворачивая нож, одновременно погружая его все глубже. С его губ капала слюна. Боль! За что же, за что я терплю такое яростное страдание?!..

Славик, тяжело дыша от возбуждения, потрошил меня живьем. Я не хотел умирать. Но я сохранился не в том месте, сохранился по ошибке вместо загрузки. Помогите же мне вытерпеть эту боль!.. Я хочу жить! Я буду жить!

Опять нож!

Эта пытка будет длиться Вечность !

13.3.1999

В эту страну невозможно попасть ни на автобусе, ни на автомобиле, ни на поезде. Белоснежный океанский лайнер никогда не пристанет к ее залитым ярким солнечным светом берегам. Даже реактивный самолет не сможет помочь вам. Технологическим достижениям человека не место в этом краю ярко-зеленых полей, кристально чистых озер и весело журчащих рек. И тем не менее, любой может попасть туда. Стоит только очень сильно, по-настоящему этого захотеть. Но люди не желают теперь ничего несбыточного. Им, обывателям, нужен телевизор, холодильник, полный еды, автомобиль, дом, наконец. И деньги! Много, очень много денег, больше, чем когда-либо можно истратить… Они живут для этого, и пусть весь остальной мир горит в адском пламени — им все равно…

В день Праздника Осени два икиса — Куху и Кикс — решили устроить соревнование по стрельбе из лука. Стрелы с серебряным оперением то и дело под звон тетивы взмывали в воздух. Две пары глаз с интересом наблюдали за их стремительным полетом. Вот два тугих лука взметнулись вверх в последний раз, стрелы взвились в пространство, после чего Кикс звонко рассмеялся, а Куху разочарованно почесал макушку, растрепав свои зеленые с синеватым отливом волосы.

— Я выиграл! — веселился Кикс. — Теперь твоя очередь рассказывать мне интересную историю.

Раздумывая, не заколдовал ли его друг с помощью кого-нибудь свой лук, Куху собирал с золотистой травы разбросанные стрелы. «Надо тоже сходить к ведьме Бейн», — решил он напоследок. Покончив с этим делом, Куху сел на упавшее дерево рядом с беззаботно болтающим ногами Киксом. Кикс ждал рассказа. Острый носик Куху от огорчения стал еще острее.

— Право же, Кикс, ты уже слышал все, что я знал!

— Потому что ты слишком часто проигрываешь. Но если ты подаришь мне коготь дракона, я буду говорить, а ты будешь слушать.

Куху долго думал, ветер лениво шевелил его зеленую шевелюру.

— Я согласен. Коготь твой…

— Открой свои уши, глупенький Куху, и слушай мой рассказ, полный столь удивительных вещей, что они порой кажутся совершенной бессмыслицей.

Куху ехидно улыбался. Кикс замолчал.

— Ну что же, Кикс, продолжай, я тебя внимательно слушаю.

— Жадный Куху, неужели ты выпьешь все это вино и не поделишься со своим лучшим другом?

Но Куху вовсе не был жадным. Смочив горло, Кикс довольно улыбнулся от уха до уха и продолжал свое повествование.

— Я расскажу тебе о людях, Куху, о ничтожных обывателях внутреннего мира. Помнишь ли ты старика Джу?

— Старика Джу? — Куху ненадолго задумался. — Он был высокий, с длинными седыми волосами и мутными глазами?

— Таким он был уже в конце своего пути. Так вот, Джу принадлежал к народу, населяющему внутренний мир.

— Люди… — повторил Куху, как бы пробуя это слово на вкус. — Какие они?

— Люди во многом похожи на нас. Они велики ростом, но, увы, срок их жизни ничтожно мал — максимум сто лет.

— Всего сто лет? Не может быть! Что же можно успеть сделать за сто лет?

— Обычно люди ничего и не начинают вершить, откладывая все дела на потом, на потом… до прихода неумолимой Смерти.

— Кто из нас вечен? — вздохнул присмиревший Куху. — Кроме, конечно… — и он благоговейно замолчал, не желая произносить священнейшие для любого существа имена.

— Люди делятся на мужчин и женщин, а в зависимости от прожитых лет они называются младенцами, детьми, отроками, юношами, взрослыми, пожилыми и старцами.

— Откуда же они появляются, эти твои люди?

— Так же, как и все низшие создания.

Куху рассмеялся.

— Стоит ли тогда о них говорить?

— Я рассказываю тебе правдивую историю, — Кикс сердито сверкнул ярко-желтыми глазами, — а ты меня все время перебиваешь!

— Извините, господин Кикс. На самом деле мне очень-очень интересно тебя слушать. Продолжай, пожалуйста!

— Хорошо, — смилостивился рассказчик. — Я продолжу, но только когда мы будем дома. Близится ночь, и необычная ночь — сегодня Кайхт будет собирать свои жертвы.

Кайхт — это было одно из имен ужаснейшего Призрака Смерти, даже произносить его вслух было нежелательно, но икисы всегда отличались неустрашимостью, иногда переходящей в слепое безрассудство.

Когда же на мир опустилась ночь, Куху и Кикс сидели в своей уютной хижине, слушали дыхание ветра за окном, потрескивание хорошо просушенных поленьев в очаге, а Кикс негромко и неторопливо возобновил свое повествование.

— Едва появившись на свет из чрева матери, люди представляют собой жалкое зрелище. Уродливые, беспомощные, полуслепые, и полуглухие — они достойны только жалости. Немного окрепнув, они познают окружающий мир и обучаются говорить.

Куху слушал, поставив локти на прочный стол и подперев руками голову, на его рожице неизвестно отчего сияла широкая улыбка.

— Жизнь людей в основном протекает очень однообразно и нудно. Они постоянно живут в одних и тех же грязных и мрачных постройках, одеваются в одни и те же серые и скучные одежды. Дни людей протекают также однообразно, что они даже не замечают, как их жизнь, такая ничтожно короткая, проходит мимо, а Смерть неумолимо является за своей данью.

— Может быть, по причине такого ужасного однообразия, люди от природы своей очень агрессивны. Они прямо-таки с наивной настойчивостью на протяжении тысячи поколений занимаются истреблением друг друга в многочисленных воинах. Те, кто отличился в ужасных убийствах, те, кто попирал ногами трупы врагов и пил их кровь, пользуются всеобщим уважением и получают красивые блестящие награды.