Осаму Дадзай - Избранные произведения

— Когда лопнула, небось, вода вышла? — как ни в чем не бывало спросила старуха.

— Вода.

— Ну вот, когда вода накопится, щека снова вспухнет.

— Может, и вспухнет.

И больше в семье старика никаких разговоров о шишке не было.

А надо сказать, что по соседству жил еще один старик с точно такой же шишкой на левой щеке. И для него она действительно была источником страданий. «Эта проклятая шишка всю жизнь мне испортила, все меня презирают из-за нее, издеваются надо мной», — сетовал он, то и дело разглядывая свое лицо в зеркале. Он пытался спрятать шишку в специально для этой цели выращенных бакенбардах, но не тут-то было — она сверкала среди седых волос, как сверкает на рассвете новогоднее солнышко среди волн морских, и еще больше бросалась в глаза. Лицом же и статью этот старик был хоть куда — высокий, с крупным красивым носом и сверкающими глазами. Говорил он важно, двигался величаво — словом, производил впечатление очень рассудительного и мудрого человека. Одевался соответственно. Он имел, по слухам, ученое звание и был довольно богат — да что говорить, нашему старику-пьянице было до него далеко. Все обращались к нему уважительно: «господин» или «учитель», даже те, кто видел его впервые. Короче говоря, это был человек достойный во всех отношениях, и только эта проклятая шишка на левой щеке не давала ему покоя ни днем ни ночью. А жена у этого старика была молодая, лет тридцати шести. Особенной красотой она не отличалась, но была бела лицом, кокетлива, любила поболтать и посмеяться. Была у них дочка двенадцати лет — прелестная девочка, обещавшая со временем стать настоящей красавицей, но дерзкая на редкость. Мать и дочь прекрасно ладили, все время перешептывались и пересмеивались, и в общем, несмотря на мрачный вид хозяина, семья производила приятное впечатление.

— Мам, а почему папина шишка такая красная? Как голова у осьминога. — Дерзкая девчонка, ничуть не смущаясь, говорила все, что ей приходило на ум. А мать не только не пыталась осадить ее, а сама еще подливала масла в огонь:

— А мне кажется, что он просто повесил себе на щеку алый колокольчик.

— Да замолчите же вы, наконец! — сердился хозяин, и, свирепо сверкнув глазами на жену и дочь, вскакивал с места и скрывался в дальней темной комнате. Там в который раз он принимался изучать свое лицо в зеркале, после чего окончательно расстраивался и бормотал: «Проклятущая шишка, чтоб ей пусто было».

И как раз в то время, когда он уже решил, что лучше умереть, чем влачить столь жалкое существование, и готов был отрезать себе шишку кухонным ножом, до него дошел слух, что старик-пьяница, живший по соседству, неожиданно избавился от точно такой же шишки. Однажды под вечер он зашел в хижину нашего старика и услышал от него рассказ о чудесном пиршестве под луной.

УСЛЫШАЛ И ОБРАДОВАЛСЯ: «НУ, СМОТРИТЕ ТЕПЕРЬ У МЕНЯ! ВОТ ИЗБАВЛЮСЬ ОТ СВОЕЙ ШИШКИ…»

Надежда придала ему храбрости, а поскольку нынешняя ночь тоже ожидалась лунной, он, словно воин, отправляющийся в поход на врага, грозно засверкал глазами, зловеще искривил губы и пустился в путь по горной тропе. «Была не была, — думал он, — либо я покорю чертей своим мастерством, либо, если, паче чаяния, это не удастся, пущу в ход железный веер — а чего с этими пьяными тварями церемониться?» Итак, решив, что в любом случае победа будет за ним, он зажал в правой руке железный веер и, грозно передернув плечами, зашагал в горы. Когда человек заранее задумывает создать шедевр, творение его чаще всего оказывается весьма несовершенным. Так получилось и с нашим господином. Он слишком тщательно продумал все «па» своего танца и поэтому потерпел полный провал.

Началось с того, что старик торжественно прошел в самый центр круга и, окинув собравшихся гордым взглядом, объявил:

— Теперь разрешите мне, недостойному…

После чего резко взмахнул железным веером, вперил взор в луну, застыл на месте и некоторое время стоял не двигаясь, и фигура его четко вырисовывалась в темноте, словно ствол могучего дерева. Затем он несколько раз притопнул ногой и медленно затянул:

Он медленно продвинулся вперед и, устремив глаза на луну, снова застыл на месте.

ЧЕРТИ МОЛЧА ПОДНЯЛИСЬ ОДИН ЗА ДРУГИМ И БРОСИЛИСЬ В ГОРЫ…

— Постойте! — отчаянно завопил старик им вдогонку. — Не убегайте! Куда же вы? Стойте!

— Скорее, скорее, бежим, не иначе это сам Чжун Куй, Изгоняющий чертей [89] Чжун Куй — божество, по поверью изгоняющее демонов и излечивающее от болезней. Согласно легенде, однажды к танскому императору Сюянь-цзуну во сне явился ученый Чжун-куй и изгнал угрожавших императору демонов, после чего тот выздоровел. .

— Да нет же, нет, я не Чжун Куй! — старик пустился за ними. — У меня к вам дело. Я хотел попросить вас избавить меня от шишки.

— Что? Какая шишка? — черти так перепугались, что уже ничего не соображали. — Что такое? Ах да, шишка… Вот шишка, которую мы взяли в залог у старика, что давеча нам плясал. Ценнее у него ничего не было. Но если ты так хочешь, пожалуйста, бери… А на нас не обижайся. От твоего танца весь хмель разом прошел. Отпусти нас, мы уйдем в другое место, и там уж выпьем как следует. Ну пожалуйста, отпусти нас, будь милостив. Эй, кто-нибудь, верните этому страшному человеку его шишку, раз он этого хочет.

И ЧЕРТИ ПРИЛЕПИЛИ ШИШКУ НА ЕГО ПРАВУЮ ЩЕКУ. НИЧЕГО НЕ ПОДЕЛАЕШЬ, ПРИШЛОСЬ СТАРИКУ НЕСОЛОНО ХЛЕБАВШИ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ…

Но, откровенно говоря, все это как-то неудачно вышло. Обычно сказки кончаются тем, что зло наказано, а добро торжествует, а какое же зло совершил этот гордый старик? Вся его вина в том, что слишком уж он разволновался, вот и не смог сплясать ничего веселого. Среди членов его семьи тоже особых злоумышленников не было. Старик-пьяница, его старуха и сын, Авасский святой, и даже черти с горы Мэч — никто из них не причинил никому зла. Зла не было, несправедливости тоже, а люди несчастны. Так что из этой сказки об исцелении старика мудрено извлечь какой-нибудь моральный урок, пригодный для повседневной жизни. И что мне ответить нетерпеливым читателям, которые непременно спросят: «А зачем, собственно, ты написал этот рассказ?» Пожалуй, я отвечу им так: