Сол Стейн - Курорт

— Мерль, все привыкли к тому, что они лезут вперед.

— Дело не в их энергичности. В Соединенных Штатах три процента евреев, но двадцать семь среди американцев, удостоенных Нобелевской премии. Энергичностью такое не объяснишь.

— Может, все дело в кошерной пище, — усмехнулся Джордан.

И тут же понял, что смеяться не следовало.

— Пожалуй, надо тебе кое-что рассказать. Более тысячи лет умный и энергичный христианин мог чего-то добиться, лишь став священнослужителем. В Европе только церковь поощряла интеллектуальные способности. Но, принимая в свое лоно умных и низкородных, церковь требовала большой жертвы, — Мерль пристально посмотрел на Джордана.

— Это тоже идея голландца? — спросил тот.

— Я полностью согласен с его рассуждениями. Слушай дальше. Наиболее одаренным представителям христианского населения запрещалось иметь потомство. Их гены, заметь, лучшие гены, выводились из общего фонда. А в маленьких еврейских поселениях, разбросанных по всей Европе, развитие шло прямо в противоположном направлении. И там наиболее яркие индивидуумы становились священниками, раввинами, зачастую не только религиозными, но и политическими лидерами. А их дочери выходили замуж за самых одаренных юношей. И весь процесс способствовал тому, чтобы свести воедино лучшие гены, в то время как христиане разделяли их, обрекая выдающихся представителей мужской половины на монашескую жизнь. Только подумай, если две машины едут навстречу со скоростью сорок миль в час каждая, они столкнутся при относительной скорости восемьдесят миль. Если те же машины едут в противоположных направлениях, за час расстояние между ними возрастет на те же восемьдесят миль. Когда такое происходит с генами на протяжении тысячи лет, стоит ли удивляться, что это отражается на интеллектуальном уровне.

— В этом что-то есть, — глубокомысленно изрек Джордан.

Он подозревал, что Мерль несет чушь, но, учитывая румянец, которым запылали щеки Клиффорда, счел уместным согласиться с ним.

— А в «Клиффхэвене» мы с Эбигейл направляем этот процесс в обратном направлении. Мы выводим из обращения еврейские гены.

— Почему бы нам не пообедать? — прервала научную дискуссию Эбигейл.

Она понимала, сколь важно участие Джордана в реализации плана Мерля, задумавшего покрыть страну, а то и весь мир сетью курортов, двойников «Клиффхэвена». Джордан вежливо слушал, но не выказывал особого энтузиазма. Возможно, приготовленный ею обед, сдобренный малой толикой марихуаны, в сочетании с отменным виски сделает его более восприимчивым.

После кофе Джордан принял предложенную Мерлем гаванскую сигару, но отказался от специальных ножниц для ее обрезки, которые рассматривал как признак снобизма. В кругу друзей, полагал Джордан, всегда можно откусить кончик сигары, в незнакомой компании — сковырнуть его ногтем.

— Мерль, в Пинктоне, я жил там до того, как познакомился с тобой, было два еврея. Один продавал одежду, второй — ювелирные украшения. Торговец одеждой получал небольшую прибыль. Вероятно, за год он зарабатывал столько же, что и мы за один-два дня. Ювелир едва сводил концы с концами. Ни один из них не годился в нобелевские лауреаты. Я частенько говорил с ними, и мне не показалось, что они умнее других.

В постели я бы предпочла Джордана, отметила Эбигейл, но по интеллекту он не годился Мерлю в подметки.

— Джордан, — Мерль вздохнул. Он понял, что без дальнейших объяснений не обойтись. — Когда мы имеем дело с большими группами людей, приходится оперировать такими понятиями, как среднее, тенденции, видимые отличия. Разумеется, среди евреев есть глупцы, точно так, как среди представителей других национальностей. Ван ден Гааг показал, почему евреи, взятые как единое целое, умнее неевреев. А я стремлюсь к тому, — Мерль наклонился вперед, — чтобы повернуть вспять процесс, тянущийся больше тысячи лет.

Джордан расхохотался.

— Вы с Эбигейл припозднились, если решили нарожать миллион умненьких нееврейских ангелочков до того, как помрете.

Эбигейл молила Бога, чтобы Мерль не вышел из себя.

— Жаль, конечно, что у нас нет детей, — спокойно ответил Мерль.

Жалость тут ни при чем, мысленно поправила его жена. Я не хотела, чтобы у нас были дети.

— Мой план состоит в том, чтобы коренным образом изменить ход развития, что препятствовал совершенствованию генов неевреев все те годы, когда в Европе господствовала католическая церковь. Не в моей власти сделать неевреев умнее, но кое-что мне по силам.

Эбигейл встала.

— Не вернуться ли нам в гостиную?

— Пожалуйста, сядь, — возразил Мерль. Джордан внимательно слушал, и ему не хотелось отвлекаться. — Я намерен обескровить банк еврейских генов.

Скорее всего, он тронулся умом, подумал Джордан. А может, действительно придумал что-то дельное. В конце концов, его курорт в Биг-Суре работает, как часы.

— Ты, вероятно, полагаешь, что предназначение «Клиффхэвена» — держать взаперти две сотни человек? Позволь рассказать, чем мы тут занимаемся. Полагаю, ты обратил внимание на полное отсутствие детей?

— Не заметил ни одного, — признал Джордан.

— Их сразу забирают. Они бесполезны как рабочая сила, а родители в их присутствии становятся более дерзкими и с большей неохотой подчиняются приказам персонала.

— Забирают? — повторил Джордан, выпустив струю дыма.

— От них избавляются. Так же, как от упрямцев и смутьянов. Или тех, кто не может работать на полях. Но самое важное, отмечаю это особо, репутация курорта такова, что к нам едут только евреи, достигшие успеха в жизни, ибо лишь они могут позволить себе наши расценки. Большинство из них уже вышли из детородного возраста, и тут начинается самое интересное. На розыски приезжают их дети. Избавляясь от них, мы истощаем общий запас еврейских генов.

В Техасе Джордану доводилось встречаться с фанатиками, особенно религиозными, приходившими к нему за деньгами, но у Мерля хватало средств на удовлетворение собственных прихотей.

— Послушай, — Джордан сбросил в пепельницу горку пепла, наросшую на сигаре, — я люблю евреев не больше твоего, но не понимаю, как можно тратить время и энергию лишь на то, чтобы ликвидировать малую толику процента их численности. Когда-то Ку-клукс-клан пытался сделать то же самое с неграми. Я говорил, что так от негров не избавиться. Или их надо отправить в Африку, или оставить в покое.

— Ты видишь только вершину айсберга, — заметил Мерль. — Представь себе «Клиффхэвены», расположенные около Далласа, Хьюстона, Филадельфии, Атланты, Детройта, Чикаго. Двадцать или тридцать курортов, действующих одновременно.

— Ты намереваешься все это организовать, Мерль?

— Я рассчитываю, что они будут созданы без моего непосредственного участия. В «Клиффхэвене» я показываю, как это делается. Другие используют мой опыт с учетом местных условий. За десять лет мы сможем оказать существенное воздействие на генофонд евреев.