Ларри Бейнхарт - Американский герой

Он поспешно убирает прочь поваренные книги.

Большинство мужчин умеет готовить от двух до шести блюд, [102]и обычно они придерживаются именно этого меню, за исключением случаев влюбленности, меняющей биохимический состав крови и вызывающей способность готовить блюда самой изысканной рецептуры. Бигл умел делать салаты из карри, майонеза и консервированного тунца, готовить омлеты и французские тосты, недавно он освоил варку риса и, кроме того, мог поджарить мясо и рыбу. Конечно же, он мог сделать салат с консервированной приправой или соусом и гордился тем, что может добавить к нему кое-какие свои ингредиенты, чтобы у него не было привычного магазинного вкуса.

Он спрашивает у Джекки, как она отнесется к жареной рыбе, рису и салату. Она бы многое могла ответить ему на этот вопрос: «Я же говорила тебе, что я на диете и не ем риса, — ничего не можешь запомнить», «Ну конечно, ты забыл, что у твоего сына аллергия на соус из пахты, который ты всегда покупаешь», «Я же говорила, что мы сегодня обедаем с Фрэнсисом и его женой, — ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю», «Надеюсь, ты ничего не сожжешь, как это у тебя бывает обычно», «Только постарайся не выглядеть в рыбной лавке полным олухом, а то тебе подсунут какую-нибудь залежалую рыбу» — или что-нибудь еще в этом духе.

Но она реагирует так, словно он сказал что-то очень дельное, и ее даже радует, что он собирается приготовить обед. Она не делает ему ни одного замечания.

— Может, поедем за покупками вместе? — спрашивает она. — Будет здорово.

И Бигл соглашается. Он выводит «сааб Турбо», на котором они ездят за городом, Джекки берет рюкзак для переноски детей и ходунок, усаживает Дилана в детское сиденье, и они вместе отправляются на рынок. Они покупают свежую траву, специи, махи-махи, обычно называемый дельфином (но всем так надоело объяснять, что это не морское животное, что люди повсеместно перешли на другое название, тем паче что и звучало оно более роскошно и экзотично), и местное шардоне, которое по самым объективным оценкам превосходило по вкусу французское. Они даже умудряются не поссориться. Дилан проказничает как чертенок, но, когда это ваш собственный ребенок и вы испытываете к нему нежные чувства, пусть и ненадолго, такое поведение вызывает лишь умиление. Ну и что, что он стащил с полки несколько бутылок, — они же не разбились. Потом он хватает с фруктовой стойки персик и запускает его в пространство, но тоже умудряется ни в кого при этом не попасть. Умница. Затем он налетает на резервуар с омарами. Но тот выдерживает его натиск, а если омарам это и не нравится, то вряд ли они успеют написать письмо своему депутату. А когда Дилан начинает капризничать, Джекки запихивает его в рюкзак за спину Биглу, и он засыпает. И это тоже выглядит совершенно очаровательно. Джекки заставляет Бигла остановиться перед зеркалом и посмотреть на сына — голова склонена набок совершенно немыслимым образом, из носа выдувается пузырь, и слюна стекает на папино плечо. Умилительная картина.

Когда они добираются до дому, их загородная кухарка Мария делает им легкий ланч и убирает купленные продукты, чтобы Бигл мог заняться ими позднее. Она готова покормить Дилана на кухне, так как там проще убирать после него, но его родители настаивают на том, чтобы их единственный сын завтракал вместе с ними. А когда Джону Линкольну надоедает объяснять Дилану, почему нельзя швыряться пищей во взрослых, Джекки все берет на себя.

Днем они отправляются на прогулку по виноградникам, восхищаясь собственными владениями.

Потом Джон Линкольн занимается обедом, готовя отдельную порцию для Дилана и его няни. Они едят на кухне. Линк не готов пережить еще один такой завтрак. Завтра он попробует это сделать еще раз. Дважды в день есть с ребенком за одним: столом — это для него слишком.

Обед удается на славу. Джекки съедает почти все и даже не жалуется на качество выбранного Биглом вина. После захода солнца встает полная луна и поднимается прохладный ветерок. Они молча выходят на улицу. Лучше не разговаривать, чтобы не сказать друг другу чего-нибудь лишнего.

У Джекки есть с собой мауи-вауи — очень сильная экзотическая марихуана с голубыми усиками, недавно выведенный сорт, пятьсот долларов за унцию. Они делают по паре затяжек и… гасят свет, зажигают свечи, включают тихую музыку — и он прикасается к своей жене… она не отстраняется и даже не начинает объяснять, почему она не хочет, чтобы он к ней прикасался… и боже милостивый, Джон Линкольн Бигл вступает в половую связь со своей женой. Конечно, никаких фантазий, никаких немыслимых взлетов и клубничного геля доктора Рут, и все же! И она даже позволяет ему поцеловать себя.

Я даже не могу описать, какое это испытание — заниматься любовью без орущего на полную мощь кантри. Окно открыто настежь, и мы слышим только друг друга да шум прибоя.

После визита к Хартману я вытаскиваю и уничтожаю все жучки, а на следующий день приглашаю парня из «Аудио секьюрити», Фляйшера, чтобы он проверил мою работу, и он находит-таки два пропущенных мною микрофона. Кроме этого, я покупаю «Микрон 28–40», который излучает микро— и радиоволны, создающие помехи. Это воспрепятствует передаче сигналов на внешние порты и может испортить ваши отношения с соседями, если они пользуются спутниковыми тарелками.

Этот вечер мы впервые проводим наедине друг с другом. Облегчение такое, словно выбрался из Вьетнама в Токио, Бангкок или Сидней. Потому что во Вьетнаме не существовало линии фронта и война шла постоянно и повсюду. В тебя могли бросить бомбу или гранату в любой момент. А в лагере всегда были какие-нибудь вьетнамцы — прачки, уборщики, солдаты, — и любой из них мог оказаться врагом.

Естественно, Мэгги углубляется в досье, которое ей дал Хартман, и спрашивает меня, правда ли это.

Настолько, насколько эту правду может отразить бумага. Неужели ей это помешает любить меня? Неужели это досье положит конец нашим отношениям?

Нет, она просто хочет знать, правда ли это.

Да, правда. Я действительно отправился во Вьетнам для того, чтобы убивать людей. Врагов Соединенных Штатов Америки. Сражаться с армией противника. И поэтому я надел на себя военную форму.

Это не просто. Война никогда не бывает легким делом. Тебе страшно, ты нарушаешь все заповеди, но это единственный способ выяснить, являешься ли ты мужчиной. Вокруг насекомые, змеи, сырость, запах немытых тел, и грибок разъедает кожу. Отовсюду разит дерьмом, мочой, потом и страхом. Потом я стал сержантом, и мне это нравилось. Даже очень нравилось. Мне казалось, что именно для этого я и появился на свет. И на самом деле мне уже было наплевать на Соединенные Штаты Америки. Потому что если это было моим предназначением, то я мог участвовать и в другой войне. Но все равно хотелось бы победить. Мне удалось выиграть большинство сражений, и я убил гораздо больше врагов, чем они моих солдат, я заботился о ребятах своего взвода и заставлял прислушиваться к моему мнению. Неприятель боялся и уважал нас.