Роман Канушкин - Дети Робинзона Крузо

Конечно, этим конспирологическим психам все в копилку, все для них ЗНАКИ. Ведь Бог (или боги, дьяволы, высшие неизвестные и прочая) не общаются с людьми напрямую. Даже в юности Икс не был поклонником легендарной группы «ABBA», и поэтому, когда осенью всю Москву обклеили афишами мюзикла «Mamma Mia», Икс не придал этому никакого значения. Его, конечно, удивило и порадовало, что в канун именно этого Нового года и сразу после праздников по телевизору ни с того, ни с сего показали чуть ли не все фильмы с Одри Хепберн, да еще по нескольку раз. Икс ностальгически посмеялся, когда с помощью бумеранга из музея уворовывался фиктивный миллион; «Завтрак у Тиффани» был великолепен («Завтрак у Тиффани» — первая «взрослая» книга Икса, после чего он начал по-настоящему читать. Лучше бы он этого не делал... Эх, мальчики, отравили вы меня!); и даже пустил скупую слезу на «Римских каникулах» (алкоголики, они так сентиментальны), вспоминая тот далекий, как шелест старых писем, как увядший в прошлом цветок вечер, когда в летнем парке он увидел этот фильм впервые. А потом еще был «My Fair Lady», безумный мюзикл, осколок канувших эпох, и Икс, словно отыгрывая чье-то чужое прошлое, умиленно просидел почти четыре часа у телевизора. Да, отравили они его, эти мальчики, друзья детства, своими дурацкими любовями. Но Икс их не винил. Сам потянулся, они лишь делали то, что им казалось интересным, а потом оставили его одного, и вот здесь... Тоже все в прошлом — цветы увядают, все цветы рано или поздно увядают. В любом случае, и фильмам Икс не придал значения. Как и надписям на стенах, хаотически разбросанным по всей Москве. Икс прекрасно понимал, что за любой бессмыслицей можно при желании обнаружить тайное содержание и четкую адресность. Передергивание и подгонка фактов — любимое занятие подозрительного, склонного к трансцендентностям и неглубокого ума. Икс не хотел уподобляться конспирологическим психам: один супермодный сайт www.deaddrivers.ru чего стоил... Пошли они все! В отличие от этих игрулей, Икс очень хорошо знал, каковы они — реальные проблемы. Потерявший бдительность Икс готов был поверить в случайные совпадения и даже предположить, что первые граффити были сделаны им самим по пьяни и в силу глубокой обиды. А потом он увидел, как во тьме шершавой и бесснежной зимы растворился силуэт огромной собаки. Икс вздрогнул, хотя и в этой картине не было ничего необычного.

Капля точит камень. Кое в чем даже диалектики правы: рано или поздно критическая масса переходит в иное качество. Все изменилось в последние дни марта. Когда на стене дома напротив, на огромной разрисованной рекламно-красочной панели магазина «Синдбад» Икс прочел слово, не оставившее никакой возможности сомневаться.

Этот детский магазин находился прямо напротив дома Икса и был очень хорошо виден из кухонного окна. Когда-то предприимчивые люди выкупили нижний пустующий этаж старого здания и открыли в нем торгово-развлекательный комплекс. Заведение было небольшим, однако вполне достаточным, чтобы все окрестные дети в нем души не чаяли. Даже с виду магазин Синдбада походил на место, приглашающее в сказку. Поверх глухой длинной стены натянули панели и разрисовали их забавным миксом картинок из детских фильмов и книжек. Горбун-бородач с крыльями орла нес на своих плечах восточную принцессу; другая томилась в клетке, подвешенной в виде серьги к уху то ли джинна, то ли людоеда-великана; змей-дракон окутывал своими кольцами живую огнедышащую гору; огромный трехголовый пес, скорее всего из «Гарри Поттера», преследовал четырех крошечных беглецов; Синдбад-мореход вел свой корабль по голубой лагуне к землям, полным чудес. Рисунки иногда обновлялись, но все же хозяевам хватило выдержки не следовать за пиксаровско-диснеевским валовым мультипликационным продуктом. Они ограничились Шреком, безумной саблезубой белкой из «Ледникового периода» и рыбкой Немо. Сам магазин был под стать своей щедрой рекламе. Помимо модной одежды и игрушек на любой вкус внутри посетителей ждали бонусы: соляная пещера, некая смесь «сухого» аквапарка (роль воды выполняли пластмассовые шарики) и лабиринта, зал аттракционов с комнатой ужасов и милое кафе с гамбургерами, картошкой-фри и мороженым. В момент ноябрьского выхода из запоя Икс отведал там (он и сам не знал, как и почему оказался в кафе) огромный десерт под названием «Император Крем-Брюле». Словом, внутри магазина «Синдбад» находилась великолепная, вкусная, разноцветная и манящая Страна чудес для детей с ее ежемоментно возобновляемой радостью, непростым и потаенным волшебством и перманентной конвертацией денежной массы в эмоции разного уровня сложности.

Как ни странно, первое граффити (чье авторство Икс приписывал себе) в темном запойном ноябре, когда не стало Люсьен, появилось именно на стене магазина «Синдбада». Успокаивая себя, что он особо по этому поводу не парится, Икс начал обращать внимание на надписи на стенах. Ему было из чего выбирать. «Черная-черная старуха подходит к черной-черной двери» — эту страшилку из их детства Икс встретил на Фрунзенской набережной и подумал тогда, что время идет, а игры деток не меняются. В унисон звучала и другая, в переулках за Пушкинским музеем: «Остерегайся: темная собака рыщет по следу». Икс усмехнулся, он — бывший магистр готики, что ему до подобных шалостей. «Будды больше нет!» — сообщил некто неожиданную сентенцию несколько дней спустя. Ну, что ж, кто-то, видимо, решил покинуть ряды буддистов, чтобы стать, к примеру, правоверным мусульманином или, может, элохимитом с наклонностями кибер-террориста. «Alles ist Ufer, ewig das Meer» — появилось вдруг написанное готическими буквами изречение прямо на рекламных панелях магазина «Синдбад». Икс распознал язык, как, скорее всего, немецкий, решив, что перед ним модный молодежный слоган, возможно, экстремистского толка. «Миха любит Одри» — наткнулся Икс из окна электрички то ли на сплетню, то ли на трогательное признание. Ничего необычного: имя, конечно, редкое для наших широт, но какой-то Миха любит какую-то Одри, и Бог им в помощь... Надписи множились, разбросанные по всей Москве, но в них не было ничего нового. Мир все еще крутился на старых колесах, и в его дряхлеющий двигатель все еще подбрасывалось топливо зависти и страсти, жадности, дурманящей игры, адреналина, мечтаний и новых любовей, вечных и коротких, как вздох. На подобных аппроксимациях внятной теории не постороить.

Ну, мы и зажгли!

Все изменилось в последние дни марта. Когда на стене магазина «Синдбада» появилось слово, пробравшееся сюда из их детства. Хотя оно было, конечно, значительно древнее, и ветры забвения должны были надежно спрятать его под сухой умершей землей.