Евгений Круглов - У ПРУДА

— Ой, — встрепенулась девушка, — у палисада оставила, я сейчас, бабушка!

Бабушка только всплеснула руками.

Наконец- то! Легкие перья облаков выплывали из за горизонта. Их становилась всё больше и больше. Чувствовалась перемена погоды. Теперь хоть немного спадет жара.

Так и есть! Тихим шёпотом оживились листья на деревьях. Появилось движение воздуха. За белыми обрывками облаков, у горизонта показались длинные синие полосы. Может быть ночью или завтра будет дождь.

Кирилл закончил последний эскиз. Всё. Теперь можно показать заказчику. Закрыв папку, величиной в пол стола, он стал наблюдать за небом.

— Мам, кажется, дождь будет скоро!

Ирина сидела в комнате и что-то шила. Все двери были раскрыты. В доме было душно.

— Надо бы дождя, надо бы… — послышался её голос.

Кирилл перевернулся на стуле, положив на спинку руки.

— Мам, а я Катю пригласил…

Послышались шаги, Ирина остановилась в проёме двери.

— Это хорошо. Я хочу с ней познакомиться, — улыбнулась она, — только ты меня не предупредил…

Кирилл встал быстро.

— Так я ещё не сказал когда… Может завтра?

— Можно завтра, я постараюсь прийти пораньше, только тебе придётся кое-что сделать!

— Я всё сделаю, мама!

Ирина снова улыбнулась, наблюдая за сыном:

— Похоже, она действительно необыкновенная…

Свежий ветерок, наконец-то, принёс долгожданную прохладу. Листья уже не шёпотом, а тысячами голосов, сливающимся непрерывным зеленым шумом, будто передавали друг другу одну и ту же новость. После неподвижного зноя — скоро будет дождь.

Кирилл подошёл к знакомой сирени, где он несколько дней назад стоял в большом смятении, не зная, как и что сказать этой надменной, но симпатичной девчонке. Он остановился, и посмотрел в окна.

Всё перевернулась в эти дни. Произошло всё стремительно и на одном дыхании. Будто, вмешался кто-то, в неспешную его жизнь, сделал несколько ярких, точных мазков, на монотонной картине его бытия, и смотрел со стороны, как он теперь будет дописывать этот сюжет, чтобы не испортить привнесённого красочного вмешательства.

Он едва успевал за событиями, как не успеваешь смотреть за вечерней зарёй, когда на глазах меняются краски неба, и, не налюбовавшись одной, уже появляется другая гамма оттенков, не менее восхитительная, чем прежде.

Всего несколько дней, заставили посмотреть на мир с другой точки, с которой всё то же самое выглядит не совсем так, как раньше, и он с волнением и поспешностью впитывал в себя свежие картины обыденности.

Он усмехнулся про себя. Какая разница! Какая огромная разница между миром — до, и миром — после! Какая сила и сладость в этом одном чувстве, в этой окрыляющей энергии, привнесённой одной единственной душой и парой тёмных, серых глаз, которые источают невидимый свет будоражащий душу и тревожащий сознание. Свет, родивший неожиданные оттенки во всём окружающем. Жизнь приобрела смысл и полноту.

Кирилл поймал лицом струю свежего воздуха и направился к крыльцу знакомого дома. Войдя в дверь, он сразу уловил приятный, ароматный запах. Катя подошла быстро, и, взяв его за руку, провела в комнату и посадила на стул. Снимая бабушкин передник, проговорила на ходу:

— Придется немножко подождать, пирог ещё в духовке!

— Ничего, я терпеливый… — иронично ответил он.

— Посмотрим, посмотрим… — быстроглазо улыбнулась Катя и скрылась в кухне.

Она была в том же светлом платье с пышными рукавами, чуть- чуть ниже локтя, с манжеткой, и Кирилл сразу вспомнил пруд и стоящую спиной девушку, силуэт которой, его привлёк на фоне блестящей ряби воды. Ему захотелось тогда заглянуть в её лицо и услышать её голос. И он тихо подошёл сзади.

Он повернулся к окну и погрузился в воспоминания. Зачем он подошёл тогда, ведь никогда он ни к кому не подходил, не зная человека заранее. А тогда толкнуло что-то или позвало, и он не смог сопротивляться этому. Действительно, как-то странно, необычно, неведомо…

— Э… эй! Ты чего задумался?

Кирилл не заметил подошедшей Кати. Он усмехнулся довольно.

— Так, босоножку вспомнил…

— А какую босоножку, помнишь, левую или правую?

— Левую — не задумываясь ответил Кирилл.

— Точно! — засмеялась Катя.

— Катя! — позвала с кухни бабушка.

Катя, легко развернувшись, как волчок, быстро убежала на кухню. Она всё делала быстро и легко. Быстро говорила, казалось, не задумываясь вовсе. Быстро менялось выражение её лица. Легко и быстро менялось настроение, сразу переходя от смеха и, вдруг, до слёз.

Эта стремительность, порождала впечатление какой-то несерьёзности, поверхностности. Но это было б заблуждение. Он-то знал! Он знал, каких глубин достигают её чувства, в какую непостижимую даль заглядывает её мечта. Он легко читал это всё в её глазах, в этом живом и проникновенном взгляде.

Глаза! Глаза лгать не могут! Вот почему пряча свои намеренья, люди отводят глаза, надевают чёрные очки, что бы спокойно поднять голову и посмотреть в чужое лицо. Глаза не могут лгать, и человек, пытаясь солгать, стыдливо отводит глаза. Мы всегда смотрим в глаза друг другу, пытаясь понять или почувствовать…

Поэтому, наверное, ему захотелось посмотреть ей в глаза, стоящей в тот день у зеркальной глади пруда.

— Кирюша! — Кирилл чуть вздрогнул от бабушкиного голоса, мгновенно вернувшись из недавнего прошлого, — мы здесь посидим, или может быть, на кухне?

— На кухне уютнее…, - сказал он просто.

Бабушка размышляла секунду:

— Правильно! И привычнее…, - повернулась она обратно, вытирая руки.

Всё было просто и непринуждённо в этом доме, и ему было легко. Легко и просто.

На стене медным звоном с шумом пробили часы. Катя впорхнула неожиданно, и, подойдя близко протянула вперёд обе руки, свесив вниз длинные пальцы.

— Заскучал? Всё готово! Идём… — улыбаясь раскрасневшимся лицом, отрывисто сказала она. Покачиваясь, как пружинка, на носочках ног, Катя была довольной и радостной.

Кирилл качнул головой и быстро встал, лишь придерживая её пальцы. Она повернулась, и, взяв его руку, быстро потянула за собой. Так они и вошли в кухню: — рука в руке, Катя первой, Кирилл за ней.

— Бабушка, веду гостя…

— Ого! — Вырвалось у Кирилла, — на столе стоял огромный пирог с румяной корочкой, от которого ещё исходил жар.

— Этого нам на всю ночь хватит…, - простодушно пошутил Кирилл. Катя хохотнула неожиданно.

— А куда нам торопиться, — улыбнулась бабушка, глядя поверх очков на Кирилла, — сидим да пьём, пьём да говорим, а я на вас полюбуюсь! Садись, Кирюша, садись, где понравится.

Стол стоял у окна, где с одной стороны сидела Катя, Кирилл сел рядом, — посередине, баба Варя с другой стороны окна.

— Ну, хозяйка, угощай гостя! — медленно говорила баба Варя, протирая очки.