Скарлетт Томас - Наша трагическая вселенная

Я прикусила губу.

— Но ведь это ненастоящее волшебство, да?

— А тут уж как посмотреть. Тебе нужно понять, что хорошее волшебство всегда привносит в мир гармонию, а не беспорядок. И еще ты должна свыкнуться с мыслью, что волшебство никогда не проходит бесследно. Ты понимаешь, о чем я?

Я помотала головой.

— Вы хотите сказать, что из-за волшебства можно попасть в беду?

— Когда творишь чудеса, всегда имеешь дело с перенаправлением энергии. Можно послать огромный поток исцеляющей энергии очень больному человеку, а можно просто вышить счастливый знак на лоскутном одеяле, которое делаешь для друга. Но ко всем этим вещам надо относиться с одинаковой ответственностью, потому что, перенаправляя энергию куда-либо, ты ее откуда-то забираешь. Обращайся за помощью к духам подземного мира — феям, или к духам Средиземья, или к высшим духам, кружащим среди звезд. Когда тебе понадобится, скажем, вылечить больного кота, обратись к правителям Средиземья, а для того, чтобы понять значение увиденного тобой сна, позови какую-нибудь фею. Некоторые люди полагают, что все эти волшебные существа действительно живут среди нас. Другие же думают, что духи эти — проявление некоей энергии, суть которой мы можем постичь лишь метафорически — в форме историй и картинок. Так или иначе, когда обращаешься за помощью к феям, всегда нужно сделать что-нибудь взамен. Покормить птиц в саду или посадить цветы. Феи любят природу. Они стали так редко появляться в нашем мире потому, что мы причинили миру природы слишком много зла. Ну а если ты не выполнишь обещания… Что ж, я скажу лишь, что творить так называемые чудеса, перенаправляя энергию, дело нехитрое, но всегда надо помнить о последствиях.

Он нахмурился, но тут же снова улыбнулся.

— И заговорил же я тебя. Ты, наверное, уже и не слушаешь? Бетани говорила мне, что ты еще слишком мала. Наверное, она была права.

Я помотала головой.

— Ничего подобного! — возмутилась я, хотя и сама вообще-то начинала беспокоиться по этому поводу. У меня уже было кое-какое представление о том, что такое «последствия». Так взрослые называли всякие ужасные вещи: к примеру, ожог, который тебе обеспечен, если будешь играть со спичками, или опасность попасть под машину, если захочешь перейти улицу в неположенном месте. Еще «последствием» считалось любое наказание, когда ребенка отправляли к себе в комнату, или били, или заставляли писать в тетради какое-нибудь слово сто строчек подряд. Короче говоря, в связи с тем что у волшебства обязательно должны были быть последствия, мысль о нем уже не казалась мне столь привлекательной. И обижать фей, которые живут где-то там под землей, мне тоже совсем не хотелось. А что если я забуду сделать то, что обещала, а они возьмут да и заявятся ко мне посреди ночи?

— И еще, — продолжил Роберт. — Все, что ни сделаешь, вернется к тебе трижды. Иначе говоря, если ты сотворишь какое-нибудь чудо, то получишь в ответ такое же чудо, но в троекратном размере. Проблема только в том, что не всегда знаешь, доброе дело делаешь или нет. Волшебство нельзя четко разделить на хорошее и плохое, и поэтому всегда есть вероятность ошибиться. В общем, все это непросто. Если не быть осторожным, можно такого нагородить! Когда работаешь с большим количеством энергии и вдруг обнаруживаешь, что не знаешь, как направить ее в нужное русло, вокруг тебя могут наплодиться самые разные духи, упыри и прочие потусторонние существа. Попадать в такие ситуации неприятно, потому что кому-то более могущественному приходится все за тебя исправлять.

За окном послышался крик совы, и у меня вдруг скрутило живот: будто там внутри кто-то насухо выжал губку для мытья посуды. Я выглянула в окно и увидела, что солнце уже садится. С каждым днем это случалось все раньше и раньше.

— Мне пора домой, — выдохнула я.

Он рассмеялся.

— Бедняжка, я тебя напугал! Да, пожалуй, ты все-таки еще слишком мала. Но у тебя есть способности, я в этом не сомневаюсь. Может, когда-нибудь, когда ты станешь постарше… Ведь ты еще приедешь сюда на каникулах? Бетани хотела бы увидеть тебя снова.

— Не знаю.

— Ну что ж, если когда-нибудь окажешься в наших краях, заходи!

И Роберт начал набивать свою трубку.

— Может, напоследок предскажете мое будущее? — спросила я, чувствуя, что мне до слез не хочется уходить. — Вы ведь обещали!

Каникулы заканчивались, и я знала, что в лесной дом больше не попаду, а ведь я, трусиха, волшебству так и не научилась. Мне хотелось передумать, но было уже слишком поздно. А моя семья сюда возвращаться не собиралась — я это знала. Мама была недовольна сыростью в доме, а отец говорил, что до этих мест очень долго добираться. Я вдруг поняла, что буду скучать по Роберту и Бетани и их необычной жизни.

Роберт все еще стоял у кухонной раковины. Он положил трубку на стол, повернулся к окну и с минуту смотрел в него. Когда он снова повернулся ко мне, глаза его светились пугающе ярким зеленым цветом, и выражение лица было незнакомым. Раньше он всегда напоминал мне мудрое старое дерево. А теперь его черты стали острыми, точно камни, выглядывающие из клокочущих волн. Он словно впал в транс.

— Ты никогда не закончишь начатого, — сказал он будто не своим голосом. — Ты никогда не одолеешь чудовище. И в конце ты так ни к чему и не придешь.

Я знала, что этот день будет точно таким же, как и все остальные. Правда, из-за очереди на паром начался он позже, чем обычно. Как правило, успев выгулять Бешу, до Торбея я добиралась где-то к десяти с небольшим, а сегодня стрелка на часах уже подбиралась к одиннадцати, а я все еще была в пути. С другой стороны, это был не самый плохой вариант: иногда в дороге у меня перегревался радиатор, и приходилось останавливаться, чтобы залить в него антифриз, и тогда я приезжала еще позже. До перерыва на обед мне удавалось поработать всего час, а то и меньше, если приходило много писем. Утренняя работа автоматически переносилась на «после обеда», и спустя некоторое время, управившись наконец с делами, начатыми с утра, и решив всякие административные вопросы, связанные с «Орб букс», я вдруг обнаруживала, что пришло время ехать в супермаркет, а потом — домой. Ну и как написать роман, если у меня совершенно нет на это времени? Неужели нельзя жить иначе? Когда я дописывала вторую половину любой из своих заказных книг, время перло на меня буквально отовсюду, даже из самых темных углов! Утром перед прогулкой с Бешей я писала не менее пятисот слов прямо за кухонным столом, я записывала кучу всего за обедом, подчас я продолжала писать даже в очереди в супермаркете, пользуясь крошечной клавиатурой на мобильнике. Однажды я выдала семь тысяч слов за один день. Но сегодня было понятно, что я вряд ли смогу всерьез поработать над романом. К тому же меня ждала рецензия на книгу.