Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь

— Привет, Ванек! Как держишься, дружище?

— Все в порядке! Галоши промокли, но порох сухой!

— И мне ржаветь некогда!..

За столом шумно. Каждому хочется договорить, высказать свое, ведь неизвестно когда теперь увидятся. Разговор идет сразу обо всем. И вдруг из динамика какого-то судна донеслось щемяще знакомое:

…Ты не печалься,

Ты? не прощайся,

Я обязательно вернусь…

И сразу смолкли разговоры. Каждый вспомнил, что и его ждут где-то на берегу. Ждет родная душа. Каждую минуту ждет как счастья, выглядывает в окно и молится, просит сохранить жизни всех, кто в море. И обязательно его, самого лучшего и долгожданного.

— Прохор! Тебе радиограмма! От женщины! — кричит радист, надрываясь.

— Читай!

— Я люблю тебя! Юлька! — прочел, приплясывая, человек, ни разу не видевший в глаза отправительницу.

— Передай ответ! — перекрикивает шум волн Прошка.

— Диктуй! — ждет радист.

— Я обязательно вернусь!

Летят сигналы, сообщения, с берега на суда и наоборот. Идет жизнь своим чередом. Завтра она станет совсем иною, суровой и трудной. Ну, а сегодня отдыхают люди. Эта передышка, как короткий сон, редкая и памятная. Только бы море не подвело! Сберегло и сохранило б каждого…

Юлька, может, и не послала б на судно к Прошке эту радиограмму, но насторожило последнее письмо, в каком человек, чуть ли не прощаясь с Юлькой, пожелал ей счастья с Мишкой.

— Конечно, он диспетчер, человек земной со всех сторон. Он не улетает в небо, не уходит в море, за него не надо переживать и беспокоиться. Он очень удобен, как носовой платок, с ним что хочешь, то и сделаешь. С ним до старости без морщинки и сединки доживешь. О нем переживать не придется. Ты сделала правильный выбор. Мудро решила. И я восторгаюсь тобою, Юлька! Ты все взвесила и, как всегда, не ошиблась. Женщина не должна жить в постоянной тревоге. Ей нужно быть спокойной за детей и свой завтрашний день. Пусть будет безоблачным и счастливым твое будущее! Я искренне желаю тебе добра! Прохор.

Юльке от этого письма стало холодно.

— Выходит, ты принял меня за обывательницу, какой важно удобно устроиться в своем гнезде, где все будет обустроено, кроме самого главного. Ведь в душе останется пустота! Но ты не веришь мне! Ты думаешь, что нас с Мишкой связывают близкие отношения или даже любовь? — усмехнулась горько и, поставив перед собою фото, сказала:

— Дурак ты, Прошка! Круглый идиот. Нас с ним роднит одно — одиночество. Мы оба никому не нужны. Случись что, он найдет женщину по себе, Мишка тут же забудет мое имя. А и я так же. Нас не тянет друг к другу. Мы даже не нравимся, вечно спорим и ругаемся по мелочам. Я, по его мнению, грубиянка, наивная телушка, а для меня он слабак и хлюпик. Уж лучше одной остаться, чем иметь такого мужа. И за что ты мне его пророчишь, — невольно вспомнила руки, губы Прохора, его глаза, умеющие говорить без слов. Юльке стало совсем не по себе:

— Дура я! Может, он и остался бы со мной, если б уступила ему в ту ночь. Человек он порядочный и надежный. Зря я тогда на рога встала. Ведь он и хозяин, и много чего умеет. Вон Никита на все лады его хвалит. Во всей Сосновке никто дурного слова не сказал о Прохоре. И только я глумная. Досиделась до этих лет. Вон деревенские ровесницы уже по двое-трое детей имеют. Я же одна, как колода. И чем старше становлюсь, тем меньше шансов. А что если плюнуть на все и сорваться к Прошке? Только, где столько денег на билет возьму? Может, он уже не ждет и видеть не захочет. Завел другую. Мало ли что в письмах писал. Бумага все выдержит и не покраснеет. Но ведь можно проверить. К примеру, дать телеграмму, что люблю его. Интересно, что на это ответит? Может, приедет? Вряд ли! Ведь у него контракт! Зато он его уже не продлит. Обязательно сначала переговорит со мною. А вдруг, вообще не ответит, не поверит. Ну, что я теряю? Пусть думает что хочет. Но он и вправду не покидает мою голову. Дня нет, чтоб о нем не думала. Все время стоит перед глазами. Сколько ребят и мужиков вертятся вокруг. А ни к одному душа не лежит. Что я в нем нашла, не пойму.

И снова вспоминается Прохор. Юлька устала спорить сама с собой и прямо с домашнего телефона послала телеграмму на борт судна. А уже на следующий день получила ответ:

— Я обязательно вернусь…

Юлька от счастья смеялась и пела, целовала фото Прохора, кружилась с ним по квартире. Потом повалилась на диван и мечтала, как он приедет, как они будут жить вместе.

— Ты не рассчитывай, я не поеду в Сосновку. Ну, не люблю деревню! Хочу жить в городе! Слышишь? И тебе здесь дело сыщется! — говорила фотографии.

Звонок в дверь раздался внезапно. Юлька никого не ждала. Мишка никогда не приходил, не позвонив заранее.

— Кто там? — спросила насторожено.

— Свои! Открой, Юля! — послышался знакомый голос. Юрий Михайлович не появлялся здесь давно. Но держался так, словно только вчера гостил здесь:

— Ну, сыпь, что у тебя тут нового? Чем дышишь и кашляешь? Какие проблемы блохами грызут. Не обижает ли кто-нибудь?

— Я сама любого обижу! — огрызнулась Юлька.

— Как у тебя на работе? Не достают пернатые?

— Мало их осталось. В других городах летают. У нас всего три экипажа осталось. Аэропорт и впрямь закрывать собираются. Я все не верила. Сколько времени о том говорили, а теперь все! Те, что остались, им до пенсии недолго. Куда отправлять в другие города, их никуда не возьмут по возрасту. Вот только мне куда деваться? Конечно, есть места в больницах, но мне туда не хочется, платят мало. И условия дерьмовые. Честно говоря, отвыкла я от больниц, возвращаться неохота, — поставила перед Юрием Михайловичем чашку кофе, сама села напротив.

— Я как раз пришел к тебе не без дела. Будто чувствовал, что во мне нуждаешься. Есть одно деловое предложение. Я думаю, ты его примешь с радостью. Дозрела, что называется, — оглядел Юльку пристально, та насторожилась.

— Друг у меня имеется. Крутой мужик. У него своя фирма, кажется ни одна. Бизнес легальный. Чем он занимается, я не вникал. Сама понимаешь, чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Но я не о том! Этому мужику нужна секретарша. Он торчит от молодых баб! Конечно, может взять семнастку, но нынче это не престижно и не модно. Партнеры не доверяют, да и что поручишь этой секретарше. Она за жвачку заложит и подставит. Мало того еще и наведет. Он уже калач тертый. Всякое повидал и осторожным стал не случайно. Платит он кучеряво. Никто на него не обижался. Фирма солидная.

— Ну, я понятия не имею о работе секретаря!

— Самая плевая работа! Доложить, кто пришел на прием и по какому вопросу. Оградить шефа от нежелательных посетителей. Сказать, что его нет, он уехал и будет не скоро.

— От кого его прятать надо?

— Ну, не знаю, может от налоговиков или других проверяющих. Не выдавать секреты конкурирующим фирмам, держать марку своей. И… быть подругой своего шефа! Это очень немаловажно.