Эльмира Нетесова - Я обязательно вернусь

— Книгу купи! Это всегда было кстати и модно.

— Книгу? А они читать умеют? Я у них дома даже газету не видел. Поймут ли?

— Смотря, как преподнесешь!

— По-моему, начиная с отца, все предпочитают брать подарки только живыми деньгами.

— Тогда зачем в эту семью лезешь?

— Пойми, Юлька! Туда приду на все готовое. Так устал в нужде кувыркаться.

— Ну, а невеста какая из себя? — загорелись любопытством глаза Юльки.

— Если бы хорошей или красивою была, ее давно бы взяли, — рассмеялся Мишка и добавил:

— А так меня дождалась. Родители торчат от радости. Но я еще не совсем согласен. Себя пока не обломал. Не столько рожа невесты, сколько должность тестя пугает. Он же, черт легавый, всю жизнь продержит меня в наручниках, пристегнутого к кобуре, чтоб не слинял от них.

— Мишка! Может не стоит туда шею совать? Лучше живи вольно! Не ищи приключений на свой зад!

— Юлька! Ну а другие бабы, чем лучше? Хорошие замужем, а дрянь самому не надо. Рожа у девки не ахти, ну, что поделаешь? Я тоже не из красавцев. Как-то свыкнемся, — хохотнул едко:

— Знаешь, что ее папашка брякнул, будто мы с его дочкой, как две пули из одной обоймы, точь-в-точь похожие. Я как услышал, пачку валидола с упаковкой вместе проглотил.

— А как жить с ней будешь? — округлились глаза Юльки. Она смотрела на парня жалостливо:

— Бедный козлик! Может, другую подыщи.

— Те, какие нравятся, на меня не смотрят. Кому охота за голожопого выходить. Да еще сестра будет жить с нами. Тут уж не до моего выбора, кто меня примет и захочет.

— А невеста твоя работает?

— Ну да! На дискотеке вышибалой! Там я ее увидел. Мама родная! Танк рядом с нею отдыхает.

— Батюшки! Мишка! А как ты с нею в постели будешь?

— Юлька! Твой Прошка не легче. Если наедет всерьез, живьем не вырвешься. Шкаф трехстворчатый! Моя все ж помельче габаритами.

— Прохор — мужик! Ему положено быть таким.

— Ну, а моя в нашей семье станет Прошкой. Все на нее сгружу Эта потянет. Ломовая баба, с такою не пропадешь! — смеялся диспетчер.

— Мишка, а как же любовь?

— Она не моя попутчица. Я для нее рылом не вышел. Проходит мимо без оглядки.

— Нет, я так не хочу!

— Мало чего ты не хочешь! Клюнет жареный в задницу, на все согласишься, не торгуясь и не раздумывая. Без любви прожить можно, а вот без хлеба не продышишь. Выбирай, что важнее.

— А мне ты другим казался. А на деле такой как все.

— Не согласен. Все мы разные. Я дольше других терпел. Все чуда ждал. А и оно мимо проскакало.

— Мишка! А разве не чудо, что Надежда вылечилась и стала нормальным человеком?

— Но она осталась неграмотной. И никому не нужна, ее никто не возьмет замуж!

— Помнишь, еще недавно ты радовался, что она у тебя есть, единственная родная душа. Теперь о другом заговорил. А что произошло? Почему к сестре так круто изменился?

— Вчера Надюха весь вечер проревела. Ей хочется любви. Но кому она нужна? Не могу ей бесконечно врать и рассказывать розовые сказки. В городе полно молодых, красивых девчат. Надюха против них серая мышка. И не стоит на это закрывать глаза. Ну, не получается, не обращают на нее внимание, она психует, а я чем помогу? Самому сколько лет не везло.

— Оно и теперь удачей не назвать! — оборвала Юлька и спросила:

— Неужели наш аэропорт совсем закроют? Всего три самолета остались! Помнишь, сколько было? А и экипажи сплошные старики. До пенсии тянут. А там все! Видела, оборудование демонтируют и увозят. На что надеешься, чего ждешь?

— Как и ты, чуда!

— Сказка кончилась, Юлька! Мы стали взрослыми, но никак ни умными. А пора бы…

— Ладно, Мишка! Не отчитывай меня! Уж проживу, какая есть. Ведь вот я считала тебя другом. А ты даже на знакомого не вытянул. Паскудный человечек, мелкий и подлый, готовый свое будущее запродать за призрачную сытость. А не боишься изжоги? Когда болела сестра, ты мечтал, чтоб только вылечить, теперь тебе другое не по кайфу. Она неграмотна, ее замуж не берут. А я-то тут при чем? Ты себе нашел работу, даже невесту присмотрел. А моего Прохора с дерьмом смешал, даже в глаза не видя. Он и старый, и грубый, и бродяга, непригодный для семьи. С ним нельзя связывать судьбу и я буду самой несчастной на земле. Но посмотри на себя! Ведь ты ничтожество! Сама никчемность!

— Прекрати свою истерику. Я прекрасно понимаю, чем она вызвана. Но не могу жениться на тебе. Ты мне не подходишь и я это сразу понял. Ты груба, невежественна, плохо воспитана, не умеешь ладить с людьми и мало что умеешь. Ты считаешь себя красивой и умной, но глубоко ошибаешься. Ты глупа, наивна, с очень обычной серой внешностью, ни на кого не можешь произвести хорошего впечатления. А вот оттолкнешь любого. Ни с кем не сдружишься и не сработаешься из-за своего дурного, дерзкого характера. Только я терпел тебя из жалости, но и мое терпенье лопнуло. Недаром за столько времени ни одного любовника не заимела. Хотя бы какого-нибудь завалящего старика нашла. Так и тут не обломилось! Случайно ли? Приглядись к себе пока не поздно, мой тебе совет…

— Пшел вон, козел! — открыла настежь двери, но Мишка не спешил:

— Уходи! И чтобы больше никогда не переступал мой порог.

— Юлька! Ведь позовешь!

— Никогда! Ни за что в жизни!

— Ладно! Пусть будет по-твоему. Но помни, что только настоящие друзья говорят правду в глаза!

— Я ее тебе высказала.

— И я не обиделся. Ответил взаимностью. Не понял, с чего взбесилась? Иль сама себе не понравилась? Я еще смягчил многое. Если б выдал на полную катушку все, что в душе накипело, тебе мало места показалось бы!

— Не забывайся, покуда у меня находишься и любому терпению есть предел. Не испытывай и не наезжай. Иначе пожалеешь…

— Кого? — ухмылялся диспетчер.

— Тише на вираже, Юлька! А то нарвешься!

— Что? Ты еще грозишь? Выкатывайся вон! — схватила со стола тяжелую цветочную вазу, но в это время раздался звонок в дверь и в комнату вошел Борис. Юлька мигом поставила на стол вазу, кивнув Мишке на дверь, подошла к отцу.

— Чего погавкались? Вас на первом этаже слышно. Там целая скамейка стариков соседей потешается. Кончайте брехаться!

— Пап! Мы простились. Причем навсегда. Мирить нас не надо, все взрослые люди, наконец-то выяснили, кто чего стоит. Сказали правду в глаза. Когда-то это все равно произошло бы. А что касается соседей, плевала на них. Чем в чужие замочные скважины подсматривать, понюхали б собственную задницу, чем оттуда несет.

— Ладно, вы еще успеете разобраться в своих отношениях. Я к тебе по делу. Поговорить нужно, — оглянулся на Мишку, тот медленно, неохотно обувался, хотел знать, о чем будет разговор.

— Слышь, Юля, мать при смерти. Врачи говорят, что ей совсем немного жить осталось.

— А что с нею?

— Рак! Ее облучали, пытались лечить химией, но ничего не помогло. Совсем недавно обнаружили. Держали в больнице, теперь хотят выписать. Но куда? Надежд никаких. Куда ее девать? Юрий Михайлович соглашается выделить комнату в коттедже. Но кто будет ухаживать за Еленой, я ума не приложу. Сам, ты понимаешь, не могу. Мы давно чужие друг другу. С Юрием Михайловичем Елена успела развестись. Он запретил Алене видеться с нею.