Ева Хорнунг - Дог-бой

Вдали, на горе, женщины сидели вокруг костров, жарили ощипанных птиц на палочках, а на костях варили суп в больших кастрюлях. В эту зиму собак не ели.

Щенка все любили. Ему позволяли делать все, что ему захочется, и даже не наказывали, если он воровал у других еду. Ромочку он тоже обезоруживал. Щенок был умненький, нахальный и добродушный. Он все время норовил поиграть, и с ним было весело.

Ромочка отказывался выпускать Щенка из логова, даже в конце зимы, когда маленькие сестренки его братца уже подросли и начали понемногу выбираться в развалины церкви и, под руководством старших, изучали тропы своей стаи. Всякий раз, как Щенок пытался выползти из логова, Ромочка больно бил его; если одна из сестричек пыталась взять Щенка с собой, Ромочка рычал на обоих, пока те не заползали назад, в логово.

Ромочка не задумывался, в чем дело, но понимал: безволосый и бесхвостый Щенок долго не протянет. А если Щенка заметят люди, он выдаст их всех. Мамочка поддерживала Ромочку. Щенку позволялось играть только в здании без крыши — и никогда не разрешалось выходить на улицу, разве что помочиться. Поэтому днем в логове всегда оставались либо Мамочка, либо Ромочка — чтобы охранять Щенка и не выпускать его из логова.

Сидя в заточении. Щенок все время требовал новых игр. Ромочка придумал новый вид охоты. В логове появились разноцветные шары, игрушки, кубики, колокольчики, барабан, пластмассовый меч и щит, даже игрушечная машинка с педалями. Ромочка часами возился и играл с игрушками, которые собирал для Щенка, а Щенок радостно скакал вокруг. Наконец Щенок успокоился и, присев на корточки, собрался поиграть. Тогда Ромочка нежно и с неподдельной гордостью погладил его по голове. Они вместе что-то строили. Они катались на машине. Ромочка посадил в нее Щенка и стал подталкивать машину сзади. Глаза у Щенка бегали туда-сюда, как у испуганной, но послушной собаки. Когда игра закончилась, малыш отбежал с радостным облегчением.

Ромочка начал наблюдать за человеческими малышами. Они с Черной воровали игрушки из колясок. Черная, которую он в конце концов выбрал себе в напарницы для особой охоты, не разрешала другим сопровождать их и трусила рядом с Ромочкой, гордясь своим отличием.

Черная оказалась отличной напарницей; достаточно было подойти поближе, задрать верхнюю губу, оскалить длинные белые зубы, издать короткое рычание и показать огромную пасть, как мамаши выхватывали детей из колясок и громко вопили. Ромочка быстро обыскивал коляску, хватая все выпавшие игрушки. Потом они убегали — быстро, как крысы. И хотя Черная никак не показывала, что такая охота нравится ей больше других, Ромочка знал, что его сестрица тоже получает удовольствие.

На игрушки приходилось охотиться днем, и они сильно рисковали. Когда началась оттепель. Щенку понадобилась и новая одежда. Свои одежки Щенок стаскивал и терял, а ему без одежды никак нельзя: ведь надо защитить тонкую кожу от собачьих укусов. Кроме того, Ромочку беспокоила худоба маленького братца. Он часто засыпал, обняв Щенка, и понимал, что Щенок за зиму сильно отощал. Нужно найти для него настоящую, хорошую одежду, а не грязные мокрые тряпки со свалки.

Ромочка начал выслеживать маленьких мальчиков, чтобы понять, что они делают, куда ходят, где живут, что носят. Но как украсть хорошую одежду? Для этого пришлось бы притащить в логово еще одного мальчика — а Ромочка очень не хотел, чтобы Мамочка полюбила еще одного. Конечно, новая одежда спокойно висела в домах или в магазинах, но в магазины Ромочку с собаками не пускали. Их чуяли сразу же и прогоняли, громко крича. А собаку могли и пнуть ногой. Ромочка решил залезть в чью-нибудь квартиру.

Он решил, что проще пробраться в многоквартирный жилой дом. Он видел, как зимой бомжи стоят у дверей подъездов и нажимают кнопки на панели, пока им не везет и кто-нибудь не впускает их. Он выбрал наугад какой-то старый дом, а Белую посадил сторожить.

Он нажимал одну кнопку за другой — и все без толку. Потом из-за угла появился пьяный, почти бомж, только чище, и Ромочка опасливо отпрянул. Далеко он не убежал; пьяных он особенно не боялся. Пьяный покачался у двери, ругаясь и нажимая на кнопки. Наконец ему удалось набрать правильный код, и он радостно заулыбался. Дверь зажужжала, и Ромочка скользнул в подъезд следом за пьяным, оставив Белую на улице. Дверь захлопнулась. В темноте он держался за дверь. Пьяный, спотыкаясь, подошел к лифту и стал нажимать кнопки.

Как только лифт уехал, Ромочка подбежал к лестнице, выложенной голубой плиткой, и бесшумно поднялся на второй этаж. Дом напомнил ему другой дом, который он видел давно, хотя этот, теперешний, казался меньше. Дверь, ведущая от лестницы к общему коридору, оказалась приоткрыта. В слабо освещенном коридоре пахло пережаренной капустой, водкой, потом, мыльной кожей и табачным перегаром. У Ромочки часто забилось сердце. Собак взрослые иногда любят, а вот детей ненавидят — он знал это по опыту.

Он побежал по темному коридору, толкая по очереди двери всех квартир. Сердце глухо колотилось в груди. Где-то впереди угрожающе взлаяла собака, и он вздрогнул от неожиданности. Он так испугался, что чуть не убежал обратно, на лестницу. Все квартиры оказались закрыты. Ромочка подкрался к той, за которой бесновалась собака. Сунул нос в щель между дверью и косяком и шумно принюхался, а потом зарычал. Ярость домашней собаки испугала Ромочку — квартирный пес понятия не имел, кто стоит за дверью. Здесь чужая, совсем чужая территория, и бежать отсюда нелегко. Он неслышно прокрался к лестнице. Судя по всему, людей нет дома. Только собака, которая теперь скулила от страха и одиночества.

Ромочка страшно перепугался, услышав, как хлопнула дверца и зажужжал лифт. Он кубарем скатился вниз по лестнице к двери, ведущей на улицу. В последнюю минуту он вспомнил: чтобы выйти, надо нажать большую кнопку. Он без труда дотянулся до нее и очутился на воздухе, под серым небом. Негромко тявкнул, и из-за мусорных контейнеров к нему подбежала Белая.

На лестницах и в общих коридорах он не найдет того, что ему нужно. Надо пробраться внутрь какой-нибудь квартиры. Но для этого надо очень внимательно следить за людьми. А пробираться придется с улицы.

Он заметил, что в некоторых старых пятиэтажках водосточные трубы висят совсем рядом с окнами. Найдя несколько подходящих труб, Ромочка стал присматриваться к самим окнам. Ему нужны были старые, с двойными рамами: внешнюю и внутреннюю рамы разделял широкий подоконник. Окна всегда бывали закрыты, но иногда в более широких створках имелись прямоугольные вентиляционные отверстия — форточки, которые часто забывали закрывать. В конце концов Ромочка присмотрел себе три подходящих дома. Нужные ему квартиры находились на третьем этаже. Забраться наверх можно было по водосточной трубе.