Алан Беннетт - Голы и босы

Как бы то ни было, страховая компания закончила работу, и в положенное время прибыл чек на полную стоимость застрахованного имущества плюс непредвиденная прибавка, выплачиваемая при отсутствии предъявляемых ранее имущественных претензий и предназначенная компенсировать потрясение жизненных основ и моральный ущерб.

— Этот излишек — за перенесенную травму, — сказала миссис Рэнсом, глядя на чек.

— Я предпочитаю называть это перенесенными неудобствами, — поправил ее мистер Рэнсом. — Нас, конечно, обокрали, но не под автобус же мы попали. В любом случае, лишние деньги придутся очень кстати.

Он уже продумывал план действий: он купит более мощный стереоцентр и сиди-плеер, который будет оснащен системой высококачественного цифрового звуковоспроизведения и сверхочистки тона, и все это пустит через пару мощных колонок из красного дерева ручной работы. Вот это будет Моцарт, какого он еще не слышал.

Миссис Рэнсом уютно расположилась в недорогом плетеном кресле-качалке, которое нашла пару недель назад в мебельном магазине на Эджвер-роуд. Это было заведение, куда до кражи ей бы и в голову не пришло зайти — с кричащими мебельными обивками, картинами, на которых кривлялись клоуны, с керамическими леопардами в натуральную величину по обе стороны от входной двери. Товары массового спроса, подумала бы она прежде, — какая-то часть ее существа и сейчас так думала, но магазин порекомендовал мистер Энвер, и кресло-качалка, которое она там купила, и в самом деле оказалось на редкость удобным и, в отличие от того, которое было у нее до кражи, в нем не болела спина. Теперь, когда появилась страховка, она собиралась завести второе такое же для мистера Рэнсома, но тем временем ей попался коврик со слоном, подходящий к ее креслу, и в свете латунной настольной лампы (из того же магазина) он мягко пламенел. Набросив на плечи то, что, по словам мистера Энвера, было афганским молитвенным ковриком и сидя посреди своей пустой гостиной, она ощущала, будто в центре, на полу, возник уютный заморский островок.

В данный момент островок мистера Рэнсома был далеко не столь уютен: он сидел на складном стуле за карточным столиком, на который миссис Рэнсом положила единственное пришедшее с дневной почтой письмо. Мистер Рэнсом взял его в руки. Почуяв запах карри, он спросил:

— Что у нас на ужин?

— Карри.

Мистер Рэнсом повертел конверт в руках — похоже на счет.

— Из чего карри?

— Из барашка, — отозвалась миссис Рэнсом, — с абрикосами. Я все думаю, белый — это слишком смело?

— Белый? — переспросил мистер Рэнсом и поднес письмо к свету.

— Ну, — сказала она неуверенно, — все выкрасить в белое сплошняком.

Мистер Рэнсом не отвечал: он читал письмо.

— Ты только не волнуйся, — сказал мистер Рэнсом жене, когда машина свернула по направлению к Эйлсбери [13] Эйлсбери — город, входящий в состав Лондонского пригородного пояса. . — Наверное, у кого-то опять разыгралось чувство юмора. Очередная шутка.

По правде говоря, настроение у них было не ахти, пейзаж за окном тоже был не ахти; с тех пор как выехали, они не обменялись ни единым словом; на коленях у мистера Рэнсома лежало письмо с вычерченным карандашом маршрутом.

— По кругу первый съезд налево, — подумал мистер Рэнсом.

— По кругу первый съезд налево, — сказала миссис Рэнсом.

Утром он позвонил в управление складских помещений и разговаривал с какой-то девицей. Фирма называлась: «Грузоперевозки-хранение: Быстро-надежно» — в этих дефисах ему почудилось что-то зловещее; предчувствие не обмануло его.

— Алло, «Грузоперевозки-хранение: Быстро-надежно», Кристина Тоузби у телефона. Чем могу быть полезна?

Мистер Рэнсом попросил к телефону мистер Ролстона, чья подпись стояла в письме.

— В настоящее время мистер Ролстон находится в Кардиффе. Чем могу быть полезна?

— Когда он вернется?

— Не раньше следующей недели. Контрольная поездка по нашим складам. Чем могу быть полезна?

Вопреки настойчивым предложениям помощи, у Кристины было отлично натренированное равнодушие особы, чье внимание неизменно поглощено окрашиванием ногтей, и, когда мистер Рэнсом объяснил, что накануне получил таинственный счет на 344,36 фунтов за хранение домашнего имущества — собственности мистера и миссис Рэнсом , единственное, чего он удостоился в ответ, было: «Ну и что?» Он принялся излагать обстоятельства дела, но услышав, что имущество, о котором идет речь, может оказаться краденым, Кристина встрепенулась.

— Вынуждена перебить вас. Считаю это маловероятным, честно говоря. Я имею в виду, что «Быстро-надежно» существует с 1977 года.

Тогда мистер Рэнсом зашел с другой стороны:

— Вы случайно не знаете, нет ли среди этого имущества, которое у вас на хранении, старой стереосистемы?

— Боюсь, не смогу вам с этим помочь. Но если вы отдавали что-то на хранение в «Быстро-надежно», вам оформили накладную образца С47, и у вас должна быть копия. Такая желтенькая бумажка.

Мистер Рэнсом начал растолковывать, почему желтенькой бумажки у него нет, но Кристина перебила его:

— Ничего этого я не знаю и знать не обязана. Я тут в Ныо-порт-Пагнелл, верно? Это наш офис. А складские помещения — в Эйлсбери. В наше время хранилища могут находиться где угодно. На то и компьютеры. Но если кто может вам помочь в Эйлсбери, так это Мартин, и мне случайно стало известно, что сегодня он почти весь день на рабочем месте.

— Что ж, значит, мне нужно ехать в Эйлсбери, — сказал мистер Рэнсом, — просто чтобы удостовериться, что там ничего нет.

Кристина к этой идее отнеслась сдержанно.

— Остановить вас я не могу, только учтите, для посетителей там никаких удобств не предусмотрено. Это вам не собачий приют, — прибавила она таинственно.

Мистер Рэнсом сказал жене, что компания «Быстро-надежно» находится в бизнес-парке, и миссис Рэнсом, мало знакомая с обсуждаемым предметом, вообразила себе приятную сельскую местность, где парк — это настоящий парк, разбитый вокруг довольно импозантного здания, умело переоборудованного в соответствии с современными запросами; территория разделена между мастерскими, а конторы предусмотрительно скрыты в кронах деревьев. В самом сердце этого предпринимательского рая ей виделся загородный дом, вдоль террас расхаживают высокие женщины с папками в руках, а в раззолоченных залах под расписными потолками машинистки стучат по клавишам своих машинок — картина эта (попытайся она проследить ее истоки) брала свое начало в фильмах о войне, где во французских замках, захваченных высшим немецким командованием, кипела новая жизнь, которую вот-вот должно было прервать открытие Второго фронта.

Она не поделилась своими романтическими грезами с мистером Рэнсомом, что было к лучшему, ибо как секретарь ряда компаний он знал истинное положение дел и не оставил бы от ее мечтаний камня на камне.