Стивен Ликок - Охотники за долларами

Настоятелю церкви св. Асафа показалось прямо-таки оскорбительным то обстоятельство, что первым попавшимся ему навстречу лицом был достопочтенный доктор Тийг. Мистер Ферлонг поспешил приветствовать его внешне учтивыми словами: «С добрым утром», как всегда поступает представитель епископальной церкви с лицами, пребывающими в заблуждении. Но тот не услыхал Приветствия. Голова его была наклонена вниз, глаза блуждали; по движению губ, а также по туго набитому кожаному портфелю можно было заключить, что доктор Тийг направлялся в университет читать лекцию по философии. Но достопочтенному мистеру Ферлонгу некогда было вдаваться в размышления по поводу наружности своего соперника, ибо как только он выходил на улицу, сейчас же начиналась его дневная приходская работа-И теперь, едва успел он сделать несколько шагов рядом с доктором Тийгом, как был остановлен двумя прелестными прихожанками с розовыми зонтиками в руках.

— Ах, мистер Ферлонг! — воскликнула одна из них. — Вот хорошо, что мы вас поймали! Мы как раз направлялись к вам в церковь за советом. Должны ли девушки явиться в пятницу на пикник Общества молодежи в белых платьях со светло-голубыми кушаками или можно разрешить им надеть кушак любого цвета, какого они хотят? Как вы думаете?

Это был серьезный вопрос — часть повседневной приходской работы мистера Ферлонга. Он отнял у него добрых полчаса, но настоятелю церкви не подобает жалеть своего времени, когда этого требуют интересы прихода.

— Прощайте, — сказали наконец обе дамы. — Вы, конечно, будете сегодня в клубе имени Браунинга? Нет? О, какая жалость! Но в мюзик-холле мы, наверное, вас встретим?

— Надеюсь, что да, — ответил мистер Ферлонг.

— Как много приходится ему работать! — заметила одна дама другой после того, как они расстались с достопочтенным настоятелем.

Мистер Ферлонг медленно продвигался по Плутория-авеню. Иногда он останавливался перед коляской краснощекого младенца, спрашивая епископальную няню, разукрашенную лентами, о его возрасте. Он приподнимал шляпу, приветствуя своих прихожанок, проезжавших мимо него в блестящих автомобилях, кланялся членам епископальной церкви и ласково кивал головой пресвитерианцам.

Так он прошел вдоль Плутория-авеню и по боковой улице направился в деловую часть города. В конце ее — там, где деревьев уже не было и стали показываться магазины, — он остановился перед зданием с вывеской «Акционерное общество по снабжению церковными книгами и предметами». По внешнему виду оно представляло собой комбинацию торговой конторы с церковью. Дверь напоминала вход в ризницу или алтарь, но рядом находилось широкое зеркальное окно, как в магазинах, за которым лежали в раскрытом виде Библии и Евангелия на разных языках: арабском, сирийском, коптском, ирландском и т. д. На стекле маленькими белыми буквами были выведены названия трех разных акционерных обществ с ограниченной ответственностью, занимавшихся сбытом церковных книг и предметов.

Здесь работал мистер Ферлонг-старший, отец достопочтенного Эдуарда Фарфорзса. Он подвизался в различных областях: был председателем и директором-распорядителем вышеупомянутых акционерных предприятий, членом церковного совета и секретарем прихода церкви св. Асафа, почетным казначеем университета и т. д. Его разнообразные официальные обязанности, естественно, перекрещивались и по целому ряду дел приводили его в контакт с самим собой. Так, он продавал самому себе со скидкой книги гимнов, вел с самим собой переговоры о покупке десятитысячного органа, назначив за него самую низкую цену в виде особого одолжения самому себе; как казначей университета, посылал самому себе неофициальный запрос, не знает ли он, ввиду окончания университетского бюджетного года с дефицитом приблизительно в шестьдесят тысяч долларов, какого-нибудь надежного дела, в которое можно было бы вложить запасные капиталы университета, требующие рачительного

Всякий деловой человек, каких сейчас немало, хорошо знает, насколько подобные финансовые связи с самим собой выгоднее всяких других. Поэтому к кому же, как не к мистеру Ферлонгу-старшему, мог обратиться настоятель церкви св. Асафа со своими приходо-расходными балансами по церкви?

Наружную дверь настоятелю открыл мальчик с лицом, какие бывают только у церковных певчих епископальной церкви. В первой комнате конторы две елейные стенографистки с золотистыми волосами переписывали конфиденциальные письма на абсолютно бесшумных машинках.

В соседней комнате сидел доверенный клерк с совершенно белоснежными волосами, великолепный, как песнь царя Соломона. Он провел мистера Фарфорзса Ферлонга в кабинет отца.

— Здравствуй, Эдуард, — сказал мистер Ферлонг-старший, пожимая руку сына. — Я ждал тебя. Только что получил письмо от Филиппины. Она вернется с мужем недели через две-три. Письмо пришло из Египта. Она просит передать тебе, что едва ли ей удастся остаться твоей прихожанкой после возвращения на родину. Думаю, ты сам понимаешь это?

— Конечно, — ответил настоятель. — В делах веры жена должна следовать за мужем.

— Правильно! И особенно ввиду того, что родственники Тома, ее мужа, занимают определенную позицию по отношению… — При этом мистер Ферлонг-старший откинул назад голову и указал пальцем в ту сторону, где находилась церковь св. Осафа.

Братья Оверенд, родственники Тома, были главными столпами церкви св. Осафа. Они не были рождены в пресвитерианстве, но, как все люди, сами проложившие себе дорогу к богатству, не питали симпатий к таким учреждениям, как церковь св. Асафа. «Мы сами позаботились о своей карьере», — любили они говорить, объясняя, почему не принадлежат к англиканской церкви. Они никогда не рассказывали, как старший брат, мистер Дик, работал днем, посылая младшего, мистера Георга, в вечернюю школу, а мистер Георг работал по ночам, посылая мистера Дика в утреннюю школу. Так, подобно двум акробатам, взбирались они рука, об руку по лестнице, ведущей к успеху.

Как все люди, самостоятельно пробившие себе дорогу в жизни, они задались целью подрывать, где только возможно, влияние таких учреждений, как церковь св. Асафа. По тем же соображениям оба брата Оверенд поддерживали диссидентскую «Лигу молодежи», второй университет, враждовавший с первым, и т. д. На этом же основании они оказывали всяческую поддержку достопочтенному доктору Тийгу. Настоятель дошел до того, что преподнес братьям экземпляр философской книги «Изложение теории Канта», и оба брата прочли ее целиком в своей конторе, посвятив этому делу утренние часы. Старший, мистер Дик, сказал, что никогда не встречал ничего подобного, а младший, мистер Георг, объявил, что человек, написавший подобную книгу, способен на все.