Махбод Сераджи - Крыши Тегерана

Мэр взглянул на меня и приглушенным голосом сказал, что слышал, будто обвиняемый пытался впутать родственников его императорского величества в дело, связанное с вырубкой леса. Он добавил, что у этого человека нет стыда и что его надо посадить за решетку до конца жизни.

Двое-трое наблюдателей закричали:

— В тюрьму его, в тюрьму до конца дней!

— Где ваш тесть? — спросил я обвинителя.

— Жандармы посадили его в тюрьму, — сказал обвинитель. — Он отрицает, что давал взятку.

— Он богат? — спросил я.

— Он владелец дома, живет один. Полагаю, нам с женой придется въехать туда, чтобы защитить собственность, пока он не выплатит свой долг обществу. Он стар, ваша честь, и сомневаюсь, что он выйдет из тюрьмы живым. Какой позор, позор.

Садеги, казалось, был заворожен разворачивающимися событиями. Невиновный человек очутился в тюрьме из-за жадности этого отвратительного типа и бесстыдных попыток мэра выгородить его. Я спросил Садеги, довольно ли ему увиденного. Совершенно ошарашенный, он лишь покачал головой.

Глубоко вздохнув, мой отец умолкает. Потом берет другую сигарету. Я хватаю с приборного щитка зажигалку и подношу ему огонь. Отец похлопывает меня по руке и улыбается, одобряя мой почтительный жест. По серьезному выражению лица Ахмеда можно догадаться, что тот понял мудрость отцовской истории.

— Этот мир несправедлив, — шепчет отец, — а в нашей стране, к несчастью, быть обвиненным — то же самое, что быть виноватым. Мне повезло встретиться с человеком, который вопреки своему отношению к режиму, по крайней мере, был готов меня выслушать. Не всем так везет. Жизнь не всегда бывает к нам справедлива. Ребята, вы теперь будете об этом помнить, правда?

— Что случилось потом, папа? — спросил я.

Мне хотелось обнять его.

— Я встал и попросил обвинителя подойти ко мне. Когда он приблизился, я со всей силы врезал ему.

Я чувствую, как по жилам у меня струится горячая кровь, а глаза сверкают от счастья и гордости. Я радостно смеюсь. Мой отец — самый мудрый из известных мне людей. Меня восхищает, как ненавязчиво он предупредил нас об опасностях конфликта с правительством и его агентами, не упоминая даже имени Доктора. Таковы иранцы — мастера иносказания, иногда недоступного пониманию неискушенного слушателя. Фактам редко придается значение. В ткань наших рассуждений всегда вплетаются смысл и идеи.

«В каждом узелке персидского ковра заключается послание рук, терпеливо водящих иголкой с ниткой», — услышал я как-то слова отца.

Я просыпаюсь рано утром, чувствуя беспокойство и замешательство вместо уютного кокона, который всегда образуется вокруг меня после приема таблеток.

— Яблочное Лицо, Яблочное Лицо! — кричу я.

Входит молодая медсестра.

— Где Яблочное Лицо?

— Она дома, спит. Не волнуйся, ладно? Ты всех разбудишь.

В одной руке у нее стакан воды, в другой пилюля. Она заталкивает ее мне в рот и подносит стакан. Я выплевываю таблетку и ору, что мне нужна Яблочное Лицо. На шум в палату прибегают еще две медсестры. Я возбужден, меня мучает непонятная боль. Медсестры пытаются удержать меня, в палату входит мужчина в белой униформе. Через несколько секунд я чувствую укол в руку.

Когда я открываю глаза, то вижу Яблочное Лицо.

— Ты скучал без меня? — спрашивает она.

— Что со мной не так? — говорю я.

— Ничего такого, что нельзя вылечить. Просто нужно время.

— Я хочу есть.

Она поспешно выходит из палаты и возвращается с подносом еды. Я откусываю пару кусков, но больше не могу. Она помогает мне сесть в кресло на колесах и везет в большую комнату на первом этаже. Я впервые осознаю, что нахожусь в психиатрической больнице. Я вижу людей, бесцельно прохаживающихся взад-вперед по коридорам. Некоторые смотрят на меня, другие проходят мимо, словно парят в ином измерении. Два медбрата усаживают молодого человека в кресло вроде моего. Он обнажает зубы в какой-то неживой улыбке. Что я делаю в клинике для душевнобольных? Всю жизнь мне советовали избегать сумасшедших, и вот теперь я живу среди них. Яблочное Лицо подкатывает мое кресло к окну и садится на стул рядом со мной.

— Ты скучал без меня вчера вечером? — снова спрашивает она.

— Где ты была?

— Дома. У меня маленький ребенок, ты знаешь? Ей нужна ее мамочка.

— Сколько ей лет?

— Четыре с половиной. Она очень милая. Хочешь посмотреть ее фото?

Я киваю, и она показывает мне фото своей дочки Рошан, что означает «пылкая» или «трепещущая».

— Она хорошенькая, — говорю я гордой матери.

— Спасибо.

Она кладет фото обратно в карман и откидывается на стуле.

— Почему я в психиатрической больнице? — робко спрашиваю я.

— Тебе надо подлечиться.

— А что со мной?

— Надо, чтобы ты вспомнил некоторые события.

— Какие?

— Потерпи немного.

Я смотрю на свои ноги, на кресло на колесах и думаю, что парализован.

— Почему я в этом кресле?

Яблочное Лицо на несколько секунд задумывается.

— Ты ослаб и был немного не в себе. Так что проще и безопаснее было посадить тебя в кресло.

Старик в другом конце комнаты снова заводит свои монотонные песнопения.

— Что с ним случилось? — тихо спрашиваю я. — Почему он здесь?

— Это печальная история, — шепчет она.

— Я хочу знать.

— Может быть, позже.

— Что означают его песнопения?

— Не знаю.

Мне жалко старика.

— У тебя будут неприятности, оттого что ты проводишь со мной так много времени? — спрашиваю я Яблочное Лицо по пути в палату.

— У врачей не бывает неприятностей из-за того, что они проводят время с любимыми пациентами, — отвечает она.

Я предполагал, что она медсестра, потому что она женщина. Мне стыдно.

— Я скучаю по прежним временам, когда врачи ходили по вызовам, — добавляет она. — Надо знать своих пациентов, их семьи, детей, где они живут и как. А теперь все сводится к бизнесу.

В палате она помогает мне лечь в постель и дает пилюлю. Она говорит, если я проснусь посреди ночи, то могу звонить ей домой, и оставляет у кровати свой телефонный номер. Узнав, что обо мне заботится врач, я чувствую себя лучше и быстро засыпаю.

Я просыпаюсь ночью, сожалея, что рядом нет Яблочного Лица. Я думаю о ее дочери и подавляю в себе желание ее видеть. В комнате темно, и я не знаю, сколько сейчас времени. Пока я спал, в палате побывали мои родители — рядом с кроватью я нашел свежую красную розу. Каждый день мать приносит одну красную розу. С этим связано что-то важное, но сейчас мне не вспомнить. Мой разум так утомлен. Я закрываю глаза и пытаюсь понять, почему я в больнице. Вдруг я вздрагиваю от звука, доносящегося с другого конца комнаты. Я открываю глаза и смотрю туда. У двери виден силуэт мужчины. Мое сердце быстро бьется, и меня охватывает такой сильный страх, что я не могу даже позвать на помощь. Я весь дрожу.