Алекс Тарн - Иона

— Эй ты, шестерка! А ну вернись! Кто за тебя сапог на место поставит? Вернись, падла!..

Ну, вернуться-то он, конечно, не вернется… но и наказывать мы его за это не станем, пускай себе плывет, рыбка мелкая. Не станем наказывать еще и потому, что слишком-то борзеть не надо, даже нам, пазамникам; во всем должон быть порядок, а иначе что?

Вот в это-то расслабленно-счастливое дембельское бытие и пробилась с Большой земли заезжая передвижная бригада армейской радиостанции «Галей ЦАХАЛ». Зачем они тогда к нам пожаловали? Яник качает головой… нет, теперь уже и не упомнишь. То ли Хизбалла опять мин покидалла, то ли по случаю Хануки — показать народу Израиля, в каких ужасающих условиях вынуждены доблестные его защитники зажигать ханукальные свечи… а скорее всего, просто захотелось ребятам порезвиться на халяву на близлежащем горнолыжном курорте. В общем, прикатили.

А как прикатили да размотали свои кабеля с микрофонами и прочими усилками, тут-то и оказалось, что какой-то один, самый важный усилок не фурычит. А без него — труба, каюк программе, сворачивай все хозяйство и — вниз, несолоно хлебавши, под неприветливые начальниковы очи. В общем, загрустили джобники, особенно техник ихний — он-то ведь во всей этой истории крайним выходил. Он уж и так к этому усилку, и эдак… и по коробке погладит, и отверткой пощекочет, и в нутро евонное дунет… — нет, все зря, все понапрасну. Карачун, да и только.

И местные солдатики тоже загрустили, особенно салаги. Они-то ведь уже намылились приветы по радио передавать, заказывать с понтом музыку по заявкам — для Геулы из Афулы, для Ривы из Тель-Авивы — мол, помню, люблю, скучаю, жди в следующий шабат, оторвемся… А тут — такой облом. И вот в этой-то, безусловно, крайней ситуации и решился самый старший и самый смелый из салаг обратиться за помощью к верховному существу, дедушке-пазамнику, его превосходительству Янику Борисовичу.

Дело в том, что если существовал на небесах бог звуковой электроники, то Яник, несомненно, являлся его наместником на земле. Этот дар открылся у него еще в России, лет эдак с десяти, то есть по сути — немедленно с возникновением личной необходимости во всевозможных магнитофонах, приемниках, плеерах, вертушках и усилителях. Никогда и ничему специально не учась, Яник тем не менее обладал каким-то совершенно сверхъестественным чутьем. Он мог взять набитую микросхемами плату, в буквальном смысле принюхаться к ней, поводить над нею руками подобно экстрасенсу, пощупать тут и там… и в итоге — безошибочно указать на неисправный элемент. На просьбы восхищенных зрителей и завистливых специалистов объяснить, заради Бога, — как?!.. каким макаром?!.. — Яник обычно пожимал плечами и говорил что-то совсем несуразное, типа «эта схема слишком теплая» или «как-то он странно пищит, этот конденсатор», а то и «этот транзистор как-то неестественно накренился»… — поди пойми.

В общем, салага знал, к кому шел. Подойдя к яниковой комнате, он не стал стучаться наобум святых, а предусмотрительно прислушался к звукам телевизора и подождал конца передачи, чтобы, Боже упаси, не помешать дедушке своим невежливым стуком… а уже затем, деликатно поскребясь, приоткрыл дверь. Все эти предосторожности вкупе с недавней победой «Бейтара» привели к тому, что Яник принял салагу благосклонно и сразу не выгнал, а наоборот, выслушал почти до конца.

Когда он вразвалку вышел к народу, все смолкли. Яник молча потрепал по плечу несчастного техника — мол, ну-ка, отвали, сявка, — зевнул и присел перед усилком на корточки. Потом, не глядя, протянул назад руку и прищелкнул пальцами.

— Отвертку… отвертку… скорее… — прошелестел старший салага. Техник поспешно вложил отвертку в нетерпеливо подрагивавшую кисть. Яник брезгливо сморщился и влез в недра усилка обеими руками.

— Может, отключить его сначала… он под питанием, дернет… — осторожно посоветовал техник.

— Глохни, споцалист, — ответствовал мастер, и гримаса его стала еще брезгливее.

В животе усилка зародился какой-то странный свист. Яник снисходительно кивнул:

— Боишься, блин… ничего… все боятся… Затем он встал с корточек, неторопливо отряхнул руки и все так же, вразвалку, направился восвояси.

— Что, не вышло? — спросил техник его удалявшуюся спину.

Яник обернулся. Безграничное презрение сквозило в его профессионально-дембельском взгляде.

— Не вышло балалайки из дышла, — произнес он, медленно цедя каждое слово. — Начинайте работать, господа сапожники. У вас есть ровно полтора часа. На одном мосту больше не протянет. Засекайте время.

Старший салага послушно засек — для истории.

Усилок и в самом деле работал, хотя и насвистывая. Бригада уложилась меньше чем в час, передача успешно ушла в эфир, но усилок не отключали — всем было интересно. Он еще какое-то время посвистел, затем поперхнулся, внутри у него что-то щелкнуло, и лампочки вспыхнули прощальным фейерверком; бедняга дернулся всем корпусом и замолк.

— Сдох, — констатировал пораженный техник. — Сколько?

— Один час двадцать девять минут с копейками, — сказал старший салага, поднимая над головой секундомер. — Сорока секунд не дотянул… Странно. Часы у меня, что ли, неправильные?

Перед отъездом техник зашел к Янику — познакомиться. Его звали Ави Шахар, и у него было деловое предложение… даже, вернее сказать, — поправился он, оглядывая самодостаточное дембельское жилье, — просьба. Дело в том, что в свободное от службы время Ави со товарищи предоставляли диск-жокейские услуги жаждущим хорошей музыки лицам и организациям. С фургоном, набитым аппаратурой, они разъезжали по городам и весям, за неплохие деньги обслуживая свадьбы, организуя дискотеки или просто обеспечивая качественное музыкальное сопровождение всевозможным праздничным событиям. Такой человек, как Яник, для них был бы совершеннейшим кладом. А потому не согласился бы он… Деньги — не слабые… не повредят после дембеля. Ты, кстати, чего после дембеля делаешь? В Латинскую Америку, как все? Ну так вот — у меня ты за год столько бабок понасшибаешь — на пять Америк хватит, еще и на Индию останется… В общем, обменялись телефонами. И пошло-поехало.

Яник качает головой. Бабок-то он и в самом деле насшибал немерено… да только куда ему теперь — с этим невесть откуда взявшимся бзиком? Не до Америки… отдышаться бы, отоспаться… Да, блин… Нет, блин… Не до Америки.

Топталовка намечена в Бен-Шеменском лесу. Яник слегка опаздывает и вылезает из своего раздолбанного эскорта, когда большая часть аппаратуры уже разгружена. Тут же подбегает взмыленный и взбешенный Ави:

— Маньяк! Падел недодроченный! Где тебя носит? Мне, сабре, на роду опаздывать записано, так я, идиот, вовремя приезжаю… но ты-то, сука русская, ты-то всегда тик-в-тик норовишь… что же сейчас-то случилось?..