Жан Эшноз - Полночь

Франк . Я хочу всего минуту поговорить с Хильдой.

Мадам Лемаршан . Без Хильды, Франк, я способна причинить своим детям непоправимый вред. Я не могу вернуть вам Хильду. Она охраняет моих детей от того, что я могла бы с ними сделать, ибо я уже не в состоянии переносить их рядом с собой. Ради моих детей вы обязаны оставить мне Хильду, Франк, и, даже если бы у вас был выбор, даже если бы вы могли покрыть свой долг и вернуть себе Хильду, вашим долгом было бы этого не делать и оставить Хильду у меня, на страже моих детей. Но я чувствую, что вы меня не любите, Франк. Кто же меня в один прекрасный день полюбит? Неужели вы не видите, что в конечном счете я — всего-навсего несчастная женщина? Если бы вам была ведома моя тоска, Франк, вы бы не стремились увести Хильду, а отдали бы ее даром и навсегда. Проявите по крайней мере сочувствие. Не забывайте, что вы куда счастливей меня.

Франк . Я ранен, мадам. Скажите об этом Хильде.

Мадам Лемаршан . Господина Лемаршана я уже давно не интересую. Иногда, Франк, я задумываюсь, какою была бы моя жизнь, если бы меня звали Хильдой. Мне кажется, что в этом случае, если бы это имя, Хильда, обволакивало его сознание и воспоминания обо мне, господин Лемаршан все еще любил бы меня. Мне бы так хотелось быть Хильдой. Но тут ничего не попишешь, и Хильда остается сама собою, не так ли, а содержимое ее маленького черепа по-прежнему нам совершенно неведомо, не так ли, Франк?

Франк . Да. Скажите Хильде, что мне не выйти одному на улицу.

Мадам Лемаршан . Зачем ей об этом сообщать, если то, что она делает или будет делать, от нее не зависит? Тем не менее я хочу вам помочь, Франк, пусть вы и неспособны на жалость или понимание по отношению ко мне, пусть вы и отказываетесь видеть во мне такого же человека, как вы, а видите единственно обладательницу того или сего, на что, естественно, заритесь. Разве не так? «Тойота», дом, сад, горничная, «тойота», ковры, Хильда, скромные вложения. Разве не так? Согласитесь, вы сводите мою личность к этим благам, Франк. Но я все же намерена вам помочь, ибо, несмотря ни на что, люблю вас, Хильду и вас. Вот что пришло мне в голову: я одолжу Хильду.

Франк . Одолжу?

Мадам Лемаршан . Ненадолго, на неделю-другую. Достаточно будет подсчитать, Франк. Друзья, которых мы вчера принимали, нашли Хильду восхитительной и спросили, где я ее откопала, этого заблудшего котика! Если я сдам им на время Хильду по шестьдесят франков в час, десять дополнительных франков пойдут в ваш, Франк, карман, и вы таким образом сможете быстрее возместить мои расходы и выкупить Хильду. Что вы на это скажете? Хильда им понравилась, они мне позавидовали, у них есть деньги. Женщина, которая служит у них в настоящий момент, ленива и не слишком опрятна. Толстая тетка, на которую неприятно смотреть. Они будут рады заполучить Хильду хотя бы на несколько дней, чтобы было время сбагрить неряху и присмотреть кого-нибудь еще.

Франк . Одолжить Хильду? Нет, нет.

Мадам Лемаршан . В таком случае разбирайтесь со своей обрезанной рукой сами. Да, отвергните мою помощь, выпутывайтесь сами и больше никогда ничего у меня не просите.

Франк . Детишки требуют Хильду. Они не спят по ночам. Я не могу заниматься ими как следует. Прошу вас.

Мадам Лемаршан . Одолжить Хильду стоило бы мне чудовищных жертв. Что стало бы со мной, одной-одинешенькой во всем доме, когда мне на плечи навалился бы целый день? Но если бы вы захотели, я сделала бы это для вас, Франк. Поймите меня, поставьте на минуту себя на мое место. Я обречена, никчемна, одинока. Я нуждаюсь в Хильде, чтобы выдерживать медлительность дней, улыбаться детям и сопротивляться желанию отправить нас, нас всех, совсем в другую сторону. Поймите меня, Франк, попробуйте представить, какую жалкую жизнь я веду, какое уныние испытываю, какой никудышной матерью являюсь. Никто никогда меня не целует, Франк, никто не ласкает, никто не зовет: милая Хильда, Хильда, любовь моя. Хильду любите вы, люблю я, а ее дети страдают из-за ее отсутствия. Я лишена всего этого. Ну как? Кого следует пожалеть, Франк? Если бы мои деньги не позволили чуть-чуть на вас нажать, вы бы меня затоптали, вам же на меня наплевать. Вы — просто варвар, Франк, если полагаете, что страданиям подвержены только горничные и плотники (вы ведь что-то в этом роде?). Я, по крайней мере, вынудила вас себя выслушать. Вы меня поняли, Франк? Теперь вы понимаете, что я за человек?

Франк . Да. Согласен. Согласен. А теперь, дайте мне Хильду.

Мадам Лемаршан . Хильда только что вышла развешивать белье. Господин Лемаршан меняет рубашку, брюки и трусы каждый день, а носки дважды в день, у него потеют ноги. Поэтому белья всегда много. У нас две стиральные машины, обе без сушилки. Сушилки портят ткань, вы слышали об этом, Франк? Вот почему в данный момент Хильда развешивает белье. Я сама переодеваюсь несколько раз в день, чтобы ничем не пахнуть. Возня с бельем занимает у Хильды добрых двадцать часов в неделю. У моих детей впечатляющий гардероб. Франк, я дам кое-что из их одежды для ваших детей. Франк?

Франк . Да.

Мадам Лемаршан . Мне было бы невыносимо представить себе, что Хильда и вы вступаете в половые сношения. Франк?

Франк . Да.

Мадам Лемаршан . Вы ничего не сказали?

Франк . Нет.

Мадам Лемаршан . Мне было бы невыносимо представить себе, что Хильда и вы совокупляетесь. Дорогая крошка Хильда. Мой беспомощный котеночек. Если бы я позволила Хильде вернуться к вам на ночь, вы не только оставили бы ее у себя, но и не преминули бы на нее залезть. Разве не так? Как раз это вы бы и сделали с ненаглядной Хильдой (ее кожа, зубы, волосы, ни единого изъяна, боже мой, тело Хильды, Франк, напоминает озеро, рядом с которым я росла). Я больше не могу позволить вам сношаться с Хильдой. Я скрежещу зубами, мою спину покрывает холодный пот, стоит мне представить, как вы проникаете в Хильду. В Хильду. Вы даже не захотели меня поцеловать, когда я пришла к вам, в этот чудовищный район, в котором я, Франк, заблудилась, возвращаясь в тот день, в котором я кружила и кружила за рулем своей машины среди кварталов совершенно одинаковых, замызганных домов — и никаких шансов навести справки, никаких шансов, что мне подскажут дорогу: никто ничего не знает, никто из живущих там чужеземцев, Франк. Вот, подумала я, куда возвращаются по вечерам наши женщины. Но не Хильда, нет, теперь отнюдь не Хильда.

Франк . Я убью вас.

Мадам Лемаршан . Что вы сказали, Франк?

Франк . Дайте мне Хильду.

Мадам Лемаршан . Я вижу Хильду через большое окно. Она встала на цыпочки, стараясь дотянуться до бельевой веревки, из-за этого ее юбка стала как бы короче и под тонюсенькими колготками видны впадинки под ее коленями. У Хильды по родинке в каждой подколенной впадине, Франк. Я указала на это вчера своим друзьям, которые были этим просто очарованы. Они специально поднялись из-за стола, чтобы, нагнувшись за спиной у Хильды, рассмотреть ее впадинки. Хильда не увидела в этом ничего неподобающего. Хильда улыбалась, Франк. Она молчала и, не двигаясь, улыбалась. Хильда счастлива у нас, ее ублажают, ею восхищаются. И это вы по-прежнему называете «служить»? Это я, Франк, пленница Хильды, а не наоборот.