Василий Федорович - Faciam lit mei mernineris

Если вернуться к процедуре избиения, то мы не обсудили только второй критический момент: как его прекратить? Вообще говоря, все активные действия по ходу «акции» сопряжены со стрессом, и на адреналине одинаково вероятны обе ошибки: что преждевременно отступить, оставив у себя в тылу озверевшую жертву в состоянии берсерка, что чрезмерно увлечься и не заметить критическое изменение обстановки в виде пришедшего подкрепления к избиваемому или экипажа ППС. Тут-то и нужен тот самый «плюс один» человек к составу, который будет отслеживать все эти вещи. Если делать по уму, то команду к отступлению только он и может подавать, а не кто попало от страха в произвольный момент времени. Один из наших персонажей, З., долго всех радовал тем, что атаковал врага с заблаговременным зарядом «отступаааееем!!!!» еще до начала драки – это было забавно, но вообще такого быть не должно. Роль разведчика-«скаута» очень часто перекликается с ролью следящего за обстановкой, и обычно ее выполняет тот кто хуже всего дерется. В легендарной бригаде А. этим вообще занималась девочка – что тоже классика определенного рода акций, когда милая девочка заманивает на «живца» свою цель под состав соратников.

Как правило, окончание нападения происходит в момент нанесения фатальных и явно тяжких телесных повреждений, а иногда и при доказанной смерти – особенно если зарабатываются «шнурки». Молодые бригады грешили преждевременным бегством – «шнурки» себе порой присваивали за просто хорошо побитый трофей, причем искренне веруя в это, так как у страха глаза велики. В случае необходимости в разбойном нападении, насилие применялось скорее достаточное чем избыточное – ровно для успешного изъятия ценностей.

И вот после отступления начинается последняя, но не менее важная фаза – прикладной бег с места преступления. Прикладной бег отличается от бега спортивного примерно так же, как «акция» отличается от турнира по миксфайту. База может быть и общая, но много нюансов. Во-первых, нужно элементарно уметь бегать, причем результативно и быстро. Как-то раз тот же З. явился в свой университет с дикого похмелья, и сразу попал на урок физкультуры, на котором сдавали стометровку. Кое-как и очень уныло он проплелся на старт, в джинсах и тяжелых ботинках, слабо понимая кто он, где он, и зачем. В этот момент, одновременно со свистком, добрые соратники З. на три голоса завопили: «Слава!!! Мусорааа!!!! Отступаем!!!!». Мигом протрезвевший, З. показал отличный результат, обогнал сборника по легкой атлетике, и до самого своего отчисления скрывался от преподавателя, пытавшегося привлечь З. к соревнованиям за честь альма-матер. В процессе сдачи стометровки З. успевал оглядываться, а после финиша дал внушительный полукруг еще не полсотни метров, когда сообразил что с ним происходит.

Кроме собственно бега нужно владеть спортивным ориентированием на местности, используя сложности городского рельефа и проходных дворов, сочетая спринтерские рывки с вальяжным пересечением улиц, дабы не привлекать внимания. Если повезло и никто не гонится, то можно через пару кварталов спокойно сесть на общественный транспорт, а если не повезло то нужно как-то скрываться. В практике отлично зарекомендовал себя рывок за пределы видимости преследователей со впиской в закрытый подъезд, куда попадали как правило по коду «здравствуйте, почта, откройте пожалуйста!». Далее бригада отправлялась на последний этаж, откуда выписывалась по-одному, используя разные хитрости. Кто-то вызывал себе туда такси, кто-то – покупал букет цветов или габаритную сумку с продуктами чтобы не привлекать внимания в толпе. Самый наглый способ без сомнения применял Виктор: после некоторых сложных жизненных ситуаций он без зазрения совести вписывался к незнакомой девушке под зонтик, а то и просто брал под руку, отвлекая разговором. Таким образом достигалось сочетание полезного с приятным – кроме прямой цели пару раз этот герой обеспечивал себе еще и приятный досуг. Так город сам по себе создавал достаточно неплохие условия для маскировки.

Общее для прикладного бега во всем его многообразии – организованный характер отступления. К успеху приходили лишь те, для кого это было прямым продолжением нападения, с сохранением группового взаимодействия – а не заканчивалось хаотичным разбеганием по кустам от накрытого тела.

Из всех искусств между тем важнейшим для бригад было искусство применения аргументов – именно того, от чего отказался околофутбол. Как мы помним, личный состав даже успешных коллективов часто состоял из очень посредственных бойцов, а требования к «акциям» с некоторых пор предъявлялись довольно серьезные. Легковесная молодежь сталкивалась и с ножами для шаурмы, и с просто крупными и здоровыми объектами, у которых иной раз встречались и стволы – от газовых до боевых.

Такая ситуация требовала тактического превосходства – которое достигалось во-первых организационно, а во-вторых за счет применения надлежащих средств.

Для современной публики, воспитанной на доктрине оружия для целей «самообороны», нижеследующие рассуждения покажутся достаточно странными и непонятными – поскольку самооборонные доктрины и наше «боевое ремесло» находятся по разные стороны баррикад.

В основе «самооборонного» подхода к применению оружия лежит мысль как остановить посягательство на твою персону, и ключевую роль имеет именно останавливающее действие. Также важно то, что оружие дает возможность отбиться там, где без него это сделать невозможно. Поэтому актуальны быстрые системы ношения, мощные патроны, ножи с эффективной геометрией.

Для «бригады» же смысл оружия не в этом. Требуемого результата – покалечить или убить, можно добиться и без оного, так как если человека долго-долго бить толпой, то от этого он испортится, рано или поздно. Тактическое преимущество у организованной бригады и так колоссальное… так зачем же оружие?

Применение средств давало преступникам самый главный ресурс – время. Считанные секунды занимала обработка одной жертвы, а это раскрывало новые горизонты – например делала возможным зачистку мини-рынка, или нападение на нескольких потерпевших силами компактного состава. Никогда или практически никогда оружие не использовалось в симметричном конфликте – партизанская тактика была основана на всяческом уклонении от оного. Поскольку финишем всегда было бегство, это накладывало ряд требований на арсенал для охоты на людей. Во-первых средства должны были быть дешевыми и доступными, во-вторых – тихими, а в-третьих – компактными. Ножи, молотки, отвертки, заточки, комактные дубинки и недлинные обрезки железных труб и арматуры – все это нашло широкое применение у «акционеров».