Арсений Данилов - Adrenalin trash

Крутившийся в проигрывателе компакт-диск — пела любимая Мариной женщина с чудесным зимним именем — иллюстрировал течение времени, которое деформировалось до такой степени, что совершенно неинтересным стало отмерять его в привычных людям координатах.

— А Василиса ведь сокращенно Вася, — сказал Дима и засмеялся.

Марина улыбнулась и тихо сказала:

— Дай сигарету.

Важные моменты жизни часто фиксируются мелкими деталями, которые стерлись бы из памяти, если бы не возникающая ассоциативная связь.

Для Марины такой деталью стал рекламный ролик, посвященный фруктовому шампуню, — на побелевшем экране среди пузырей непонятного происхождения парили юноши и девушки с волшебно прекрасными волосами, живописно размазанными потоками эфира. Этот ролик навсегда запомнился Марине, потому что телефон зазвонил в момент появления на экране бренд-нэйма — о подобной степени эмоционального вовлечения мечтают все копирайтеры планеты.

Марина сидела в большой комнате перед телевизором в ожидании ужина, который готовила вернувшаяся накануне из рейса мама. Она работала проводницей и последние полгода сопровождала поезд Москва — Владивосток, мечтая о назначении на «Красную стрелу» или даже «Лев Толстой», поезд, соединявший столицы России и Финляндии, страны, вызывавшей у мамы самые нежные чувства (возможно, потому, что ее отец, Маринин дедушка, потерял глаз и руку при штурме линии Маннергейма).

— Я возьму! — крикнула мама из кухни, и Марина рассеянно кивнула, покосившись на дремавшего в противоположном углу дивана папу.

На коленях у папы лежала цветная газета, несмотря на анонсированную заголовком криминальную тематику богато иллюстрированная фотографиями обнаженных женщин — видимо, таким оригинальным способом редактор хотел вскрыть истинную причину всех совершающихся на земле преступлений.

— Да? — подытожила мама серию звонков, — Сейчас. Марина!

Марина вздрогнула и чуть не уронила на пол маленького шестирукого бога, которого крутила в руках. Это был новый сувенир, добытый мамой в дальних краях. На тумбочке рядом с диваном стояла целая коллекция, по которой прослеживались важнейшие вехи маминой карьеры: бамбуковые кружки с надписями «Сочи», «Адлер» и «Анапа», маленький и уже немного потемневший от времени тульский самовар, копия танка Т-80 из Омска и любимый Мариной небольшой пластиковый арбуз, привет из Астрахани. Промежуточные пункты мама обычно отмечала покупкой вымпелов. Папа вешал их в прихожей, из-за чего та стала немного похожей на кабину междугороднего автобуса.

— Иду! — крикнула Марина.

— Она сейчас подойдет, — обрисовала мама сложившуюся ситуацию абоненту.

Марина вышла в прихожую.

— Мальчик! — сообщила мама торжественным шепотом, предварительно зажав пластиковый рот телефонной трубки влажной ладонью. Одарив Марину благословляющей улыбкой, она отдала ей телефон и ушла на кухню.

— Алло, — сказала Марина. Голос ее, конечно, дрожал, но она надеялась, что некачественная связь скроет волнение.

— Марина? Привет. Это Дима. Алхимик.

— Привет, — сказала Марина. Она попыталась вложить в приветствие муку трехдневного ожидания, но ей это не удалось. «Привет» получился обидно откровенным, почти неприятно радостным.

— Вот, — сказал Алхимик. — Решил позвонить.

Марина чуть было не сказала «очень хорошо», но вовремя спохватилась и, наспех отыскав внутри себя запасы льда, холодно осведомилась:

— И?

Наступила короткая пауза.

— Ну так. Хотел узнать, как звучит твой голос, — сказал Алхимик наконец.

— Ну и как? — спросила Марина, радуясь тому, что выдерживает нужную тональность. Правда, было не совсем понятно, кому эта тональность нужна, но у Марины не было времени размышлять над таким вопросом.

— Очень красивый, — сказал Алхимик. — Только немного прохладный.

— Не май месяц на дворе, — ответила Марина.

Алхимик — или Дима? — хохотнул.

— Да уж, не май, — сказал он. — Как дела?

— Нормально, — сказала Марина.

— Жаль, — сказал Алхимик.

— Почему? — спросила Марина.

— Хотелось, чтоб дела твои хорошо были, — сказал Алхимик.

— Ясно, — сказала Марина. — ну, может, даже и хорошо.

— Отлично, — сказал Алхимик.

— Ты как? — спросила Марина.

— Неплохо, — сказал Алхимик. — Вот хочу одну вещь сделать хорошую, не знаю, правда, что выйдет.

— Какую? — спросила Марина, перехватив трубку поудобнее и стараясь не пускать улыбку в голос.

— Да вот, надеюсь увидеть Василису в ближайшее время, — сказал Алхимик.

— Да? — спросила Марина.

— Да, — сказал Алхимик. — Очень хочу, по крайней мере.

Марина выдержала казавшуюся необходимой паузу.

— Ну, — сказала она. — Что же мешает?

— Не знаю, — сказал Алхимик. — Вроде ничего.

— И?

— Давай завтра, — сказал Алхимик. — Вечером.

— Завтра четверг? — спросила Марина.

— Да, — сказал Алхимик.

— Я не могу, — сказала Марина.

— А когда? — спросил Алхимик.

— Ну, в пятницу, — сказала Марина, забыв о том, что время должен называть мужчина. — Вечером.

— Хорошо, — сказал Алхимик. — Я тогда перезвоню еще.

— Ладно, — сказала Марина.

— Ну, тогда пока, — сказал Алхимик. — Приятного аппетита.

— Пока, — ответила Марина автоматически и успела удивиться, только положив трубку на рычажок.

Четверг куда-то исчез, единственным воспоминанием о нем было мутное ожидание, мешавшее сосредоточиться на чем-нибудь конкретном. Впрочем, от многих дней не остается и этого.

В пятницу, возвращаясь из института, Марина зашла в расположенный рядом с домом магазин с двусмысленным названием «Бытовая химия». В магазине она приобрела флакон того самого шампуня — все-таки жаль, что копирайтеры так редко видят плоды своих трудов. Впрочем, рекламный блеск немного потускнел, когда Марина взяла флакон в руки, потому что из-под этикетки выползали несколько похожих на застывшие сопли капель клея. В первый момент Марина даже хотела поменять пузырек, но потом, следуя многолетней привычке, решила покориться судьбе, которая, конечно, знала, что делала.

Дома никого не было — папа трудился, мама, видимо, отправилась по магазинам тратить свежий гонорар. Марина первым делом включила компьютер и осветила комнату гитарной музыкой. Быстро переодевшись, она подошла к окну, посмотрела на пруд, потом отправилась на кухню.

Волнение и выкуренная перед домом сигарета — Марина упорно продолжала тренировки — отбили аппетит. Она открыла холодильник, несколько секунд ползала взглядом по полкам, потом захлопнула дверцу. Вазочка с конфетами тоже не показалась привлекательной. Марина прошлась по кухне, погладила Монтеня, прибегавшего на кухню при малейшем шуме, и вернулась в комнату.